Незабываемое лето. Самое теплое время года. Время, когда рано утром просыпается солнце и дарит свои яркие лучи каждому человеку, пробираясь в их темные квартиры сквозь неплотную ткань занавесок. Дети, которые ждут это время года, встают и сразу же бегут на улицу. Погода, будто подстраиваясь под этих ребятишек, одаряет теплом, и слабый ветерок, что порывисто дует, охлаждая детские горячие тела. Они лепят куличики из песка и строят замки. И лишь один мальчик лет семи сидит на качелях чуть дальше от этих веселящихся детей и наблюдает за ними. Боясь подойти к ребятам, мальчику приходилось все время находиться в одиночестве. Но в один из солнечных дней к нему решила подойти девочка.
— Привет, — проговорила она. Наруто, подняв голову, увидел девочку его возраста. Нежно-розовые, как лепестки сакуры, волосы и зеленые глаза, в которых было видно счастье. Платье розового цвета, почти такого же, как и ее волосы, доходило до колен и очень красиво выглядело на ней, пускай она была еще маленькой.
— Привет, — ответил мальчишка. Блондинистые волосы торчали в разные стороны, а голубые, как небо, глаза, в которых отражалось лишь одиночество, смотрели на девочку. Он был одет в белую футболку с оранжевой спиралью на груди и черные бриджи.
— Меня зовут Сакура. Сакура Харуно. А тебя как зовут? — она мило улыбнулась блондину.
— Наруто. Наруто Узумаки, — немного покраснев, произнес мальчик.
— Давай дружить? — Сакура протянула руку мальчику.
— Угу. — проговорил блондин, взяв за руку девочку. Держась за руки, они пошли к детям, что играли в песочнице. С того самого дня они и начали дружить.
Время шло, и они взрослели телом и душой. Не расставаясь друг с другом, они провели так вместе десять лет. Время прошло совсем незаметно.
Восьмое марта — день чудесный. Прохладный ветерок пробирался под одежду, заставляя их подумать, почему же они не оделись чуть потеплее. Будние школьные дни. Каждая девушка ждала подарков от своих вторых половинок. Но лишь одна девушка, что сидела за последней партой у окна, думала о нем. Исписав почти всю тетрадку его именем, она лишь улыбалась. Ей было вовсе неважно, что он подарит, самое главное, чтобы он был рядом. Просто обнял ее и прижал к себе. Оторвал ее от этих мыслей мелодичный голосок подруги:
— Сакура, смотри, что мне подарил Сай. — Ино протянула руку и показала подруге золотой браслет. — А что тебе подарил Наруто?
— Ничего. Мне не нужен подарок. Для меня самое главное — его внимание, — улыбнувшись, произнесла девушка.
— Ну. Сай тоже мне уделяет много внимания. Но мне важно, насколько он меня оценивает, — смотря на браслет, проговорила Ино.
— Ну да, это ведь ты. — тихо сказала розоволосая.
— Так все равно, как ты думаешь, что он тебе подарит? — с любопытством поинтересовалась блондинка.
— Я не знаю. — Их разговор прервал телефонный звонок.
— Да, любимый? — проговорила она.
— Милая, я тебе не помешал? — поинтересовался парень.
— Нет. Что-то случилось? — обеспокоенно произнесла Сакура.
— Выгляни в окно. — Не кладя трубку, девушка встала со стула и выглянула на улицу через открытое окошко в классе. Выглянув в окно, она очень удивилась. Парень стоял внизу с баллончиком краски, а на асфальте было написано: «С Восьмым марта, любимая». Сакуре было приятно от такого подарка, и ее нежная улыбка не сходила с ее тонких губ.
— Наруто, — зеленоглазая улыбнулась.
— Да, Сакура? — Парень, не опуская голову, смотрел на нее снизу вверх.
— Я люблю тебя, — нежным голосом проговорила девушка.
— Я тебя. — Не успел договорить блондин, как услышал крик дворника:
— УЗУМАКИ! Это снова ты!?
— Извини, любимая. Но мне, кажется, уже пора, — томно дыша в трубку, проговорил и убежал в сторону выхода с территории школы.
— Хороший он тебе подарок сделал, — с полуухмылкой на лице проговорила Ино, стоявшая рядом с девушкой.
— Да, я безумно рада этому подарку, — пустив слезу по щеке от радости, она ответила подруге.
С тех пор прошло, наверное, уже семь месяцев. Семь месяцев их незабываемой любви.
Осень. Октябрь. Темные тучи, что вьются над городом, уже, наверное, около недели. Но дождик так и не пытается полить и освежить этот скудный город. Некоторые люди злятся, а некоторые рады такой погоде. А остальным все равно. Ведь кто-то работает, а кто-то учится. До конца пары осталось полчаса, а Наруто думает, как же незаметно для ректора сбежать из этого скучного места.
— Эй, ты чего такой измученный? — поинтересовался у друга Саске.
— Сегодня после учебы я должен встретиться с Сакурой-чан, но я боюсь не успеть купить ей цветы.
— Да ладно тебе, не парься. Она тебя простит. Особенно если завтра твоя днюха. — На парня навалился улыбающийся Киба.
— Ну да. Но все равно я хочу подарить ей цветы. Чтобы вновь увидеть её улыбку, — мечтающе проговорил он.
— Кстати, как будешь проводить день рождения? – поинтересовался один из друзей.
— Пойду с Сакурой в кино, потом в парк, покушаем сладкой ваты, потом я провожу её до дома, — выдал план своего дня рождения Наруто.
— Ну вот, опять с ней, — обиженно сказал Киба.
— Извините, парни, но не могли бы вы меня прикрыть? Я просто уже не могу ждать. — Взяв сумку, блондин выбежал из класса.
Не слушая учителя, девушка сидела за последней партой и довязывала подарок любимому. Она мечтала, как она уже встретит любимого, как они пойдут в кино. Как они пойдут в осенний парк, будут держаться за руки. И как поцелует её на прощание. Звонок. Остался ещё один урок. Время близится к их встрече.
— Эй, Харуно, чем ты занята? — К подруге повернулась Ино, что сидела впереди.
— Она такая счастливая и все время улыбается, — немного грустным голоском произнесла Хината и подошла к ним.
— Завтра день рождения Наруто. — Сакура посмотрела на подруг.
— Да? И что ты ему подаришь? — задала вопрос блондинка.
— Я решила сделать подарок своими руками. — Розоволосая достала из-под парты недовязанный шарф. Он был связан из красных, желтых и оранжевых нитей. Такой красивый и такой аккуратный шарф. Сделанный с любовью, что уж сказать, он точно подойдет Наруто.
— Очень красиво, Сакура-чан. Наруто очень понравится, — покраснев, проговорила Хината.
Прохладный ветер, залетая в открытые окна машины, дул в лицо парня. Черный лексус подъехал к магазину, где продавались цветы. Зайдя в магазин, он сразу же подошёл к продавщице. На нем были черные брюки, белая рубашка, расстегнутая оранжевая куртка. Купив белые лилии, самые любимые цветы Сакуры, парень расплатился и подошел к машине. Увидев, что он уже опаздывает, блондин быстро сел в машину и направился к школе, где учится его любимая. Пробка. Будни. Обычное дело. Но нельзя же стоять в пробке полчаса и заставлять ждать там ее. Наруто злится, очень злится. Лежавший на пассажирском кресле телефон вдруг зазвонил мелодичной мелодией, который обозначал, что ему звонит Она.
— Алло? — чуть злобно проговорил парень.
— Наруто-кун, ты где? — У девушки дрожал голос, было понятно, что она замерзла.
— Извини, милая. Я немного задержался в пробке. Уже еду. — Не выдержав, парень стал смотреть по сторонам и искать путь, чтобы выбраться из пробки. Ему все-таки удалось выбраться. Он не смотрел на скорость, он лишь думал о том, как бы быстрей приехать к ней. Увидев на дороге табличку «Ремонт дороги», он отвлекся и вылетел на встречку.
Сакура, что ждала своего парня, уже замерзла, но все-таки она ждала его и не сходила с места, а лишь смотрела по сторонам. Красный румянец от мороза на щечках и носике очень подходил ей и придавал лишь ей естественной красоты. Почувствовав вибрацию в кармане, девушка вытащила телефон и подняла трубку.
— Наруто, ну где тебя черти носят!? — чуть со злобой проговорила девушка.
— Примите мои соболезнования, но хозяин этого телефона попал в аварию. Не могли бы вы приехать и опознать его? — в трубке послышался голос женщины.
— Что? — По щекам её потекли слезы. Она не могла поверить. Что это происходит с ней? Она не верит в это. Может быть, это сон?
— Просим приехать вас в больницу Конохи. — После этих слов трубку положили.
Сакура, немного собравшая силы, но все так же в слезах остановила такси. Назвав адрес, она лишь тихо плакала на заднем сиденье, она просто не верила в это. Доехав до больницы, девушка не выбежала, а вылетела из такси и побежала к дверям больницы. Она чуть не сшибла врача, который выходил из здания, но не заметила его и подлетела к справочной..
— Я пришла на опознание парня. который разбился. на черном лексусе. — в слезах девушка не могла поверить, но, набрав побольше воздуха, вымолвила.
— Пожалуйста, пройдите в морг, вам прямо и направо, там вы встретитесь с Цунаде, — сочувствующе проговорила Шизуне.
Она пошла туда, куда сказала ей медсестра. Возле двери девушка встретила женщину высокого роста. Блондинка, волосы собраны в хвост, белый халат хорошо подчеркивал фигуру женщины, особенно грудь. Карие глаза посмотрели на девушку.
— Извините, вы Цунаде? — Заплаканными глазами Харуно посмотрела на женщину.
— Да, а вы? — Блондинка продолжала смотреть на нее.
— Я девушка Наруто, этого парня.
— А-а-а… Ну, тогда пройдемте. — Женщина открыла двери морга и вошла, Сакура же стояла в пороге и смотрела на тело любимого. По щекам продолжали течь слезы. Девушка переступила порог. Цунаде убрала одеяло с лица парня. Зеленоглазая вздрогнула: бледное лицо, закрытые голубые глаза, которые больше никогда не откроются. Он подошла к нему и положила руку на его уже холодную щеку. Слезы девушки, не переставая, капали на лицо парня.
— Почему? Почему ты бросил меня? За что ты так со мной? — проговаривала Сакура, пока гладила щеку любимого. Цунаде положила руку на плечо Харуно.
— Это он? — соболезнующе произнесла блондинка. Сакура лишь кивнула — выговорить она уже ничего не смогла.
— Тогда прошу вас расписаться здесь, и вы можете быть свободны. — Кареглазая протянула девушке ручку и бумагу.
Та расписалась и напоследок поцеловала в лоб Наруто. Выйдя из больницы, Сакура подняла голову и посмотрела на небо. Капельки дождя капали ей на лицо и скрывали слезы. Придя домой, девушка, легла на диван и обняла шарф, который она хотела подарить Узумаки. Она представила, как он был бы рад её подарку, как она поцелует его.
Несколько дней девушка спала неспокойно, каждую ночь просыпалась, кричала и плакала. Каждый день девушка ходила гулять по их любимым местам, в кафе садилась за их любимый столик, в кино — на их любимые места для поцелуев. Месяц Сакура терпела все это. Не выдержав такое расставание с любимым, девушка решилась на самоубийство. Выбежав из дома, зеленоглазая побежала в сторону девятиэтажки, что стояла поблизости. Добежав до песочницы, где когда-то они познакомились с Наруто, она улыбнулась. Подняв голову и посмотрев на вершину девятиэтажки, Харуно четко решила, что смысла жизни у неё больше нет. Поднявшись по лестнице на девятый этаж и подойдя к краю, Сакура увидела его. Любимого человека, который все это время был с ней. рядом. но она не видела его.
— Наруто. — Девушка подошла к нему..
— Сакура. прошу, не надо. — Узумаки положил руку на щеку девушки. Прикосновение было таким нежным.
— Почему? Я хочу к тебе. — От его руки она почувствовала то самое тепло, которого ей так не хватало. По щекам девушки снова потекли слезы.
— Я всегда был рядом с тобой с того самого дня. с той минуты, когда потерял жизнь. Мне больно видеть, как ты плачешь, поэтому я вытирал твои слезы, — парень улыбнулся и нежно вытер подушечками пальцев слезы с её глаз.
— Но мне очень тебя не хватает. — Харуно продолжала смотреть на Наруто, не отводя взгляда с любимых глаз.
— Прошу, Сакура, не надо. Я хочу, чтобы ты жила. Чтобы ты была счастлива, пусть и не со мной, но счастлива. — Блондин нежно обнял девушку. Для него она была словно белая маленькая снежинка, которая вот-вот растает в его объятиях.
— Позволь мне это сделать, тогда мы будем вместе. — Зеленоглазая прижалась к блондину.
— Если ты сделаешь это, я никогда себя не прощу за это. — Парень серьезно посмотрел на девушку.
— Я хочу быть с тобой. — Розоволосая сжала в руках футболку парня.
— Сакура, я всегда буду охранять и защищать тебя. Я всегда буду здесь… — Наруто коснулся груди девушки в области сердца. — А теперь пообещай, что ты будешь жить и радоваться жизни.
— Я. я обещаю тебе. — Харуно посмотрела на исчезающего рядом Узумаки.
Парень в последний раз поцеловал девушку в губы, улыбнулся и исчез. Сакура ещё долго стояла на крыше высокого здания и смотрела на город. Подняв голову и взглянув на небо, девушка с улыбкой произнесла:
— Спасибо тебе, мой ангел.
источник
Название: Семнадцатый ангел
Автор: —
Пейринг: Эдвард/Белла
Рейтинг: G
Жанр: Romance
Саммари: Он ангел-хранитель, она его подопечная. Возможна ли между ними любовь? А рождественские чудеса возможны?
Заглавная песня: Танец Феи Драже из балета П.И.Чайковского «Щелкунчик»
Тишина… Чистота… Белизна…
Красиво…
Но, Боже, как же скучно!
— Семнадцатый! Не поминай имя Отца нашего всуе!
— А тебе и не надо этого делать.
— Ах, да, конечно! Ты же можешь читать мои мысли, — усмехнулся ангел.
— Смотрю я на тебя, Семнадцатый, и не перестаю удивляться. Странный ты всё-таки ангел. Другие парят себе в небесах беспечно и счастливы, а ты всё думаешь о чём-то, мечтаешь…
— Да, думаю, — кивнул ангел. – Например, о том, почему у вас, архангелов, есть имена, а у нас только номера. Вот, ты, Гавриил, хотел бы, чтобы тебя звали каким-нибудь числом вместо имени?
— Ну, вот, ты ещё и вопросы какие-то странные начал задавать, — недовольно взмахнул крыльями архангел. Всё же что-то с тобой не так. Видно, наш создатель отвлёкся, когда делал тебя. Прости меня, Господи. Придётся тебя чем-то занять, чтобы своё время ты тратил на полезные дела, а не на бесполезные размышления.
— А я разве против? – встрепенулся ангел. – Давно мечтаю что-то делать, а не сидеть тут, на облаке, свесив ноги.
— Решено. Будешь ангелом-хранителем, — хлопнул в ладоши Гавриил. – Эта работа займёт всё твоё время. Сейчас подберём тебе кого-нибудь, — добавил архангел и, раздвинув пушистые хлопья облаков, посмотрел на землю. – О! Смотри, какая миленькая девчушка, — улыбнулся он.
— Девочка, — разочарованно протянул ангел и поморщился. – Я бы лучше мальчиком занялся, им ангел-хранитель нужнее, вечно везде лезут и попадают в неприятности. А девочку от чего оберегать? Следить, чтобы палец иголкой не уколола, когда будет вышивать крестиком? Или отгонять от неё слишком назойливых ухажёров?
— С этой малышкой, думаю, работы у тебя будет больше, чем с какой-нибудь другой девчушкой, — вздохнул Гавриил. – Теперь у неё остался только отец. Видишь, душа её мамы уже поднимается сюда, — махнул крылом архангел.
— Зачем? Девочка только родилась. Неужели нельзя было хоть ненадолго оставить её мать с ней? – простонал ангел.
— Не нам с тобой это решать, Семнадцатый! – шикнул на него Гавриил. – Лучше, давай, приступай к своим новым обязанностям.
Архангел подтолкнул его к краю облака, и ангел, расправив крылья, полетел к своей новорожденной подопечной.
— А она, действительно, хорошенькая, — улыбнулся Семнадцатый, паря над спящей малышкой. – И так смешно морщит носик во сне, — умилился он. – Ой! Проснулась. Ничего себе! Как они, оказывается, громко кричат. Эй! Её никто, кроме меня, что ли, не слышит? Эй-эй! Мадам! Мадмуазель! Сеньорита! Как там тебя! – взывал он к медсестре, маячившей в коридоре, но та, конечно, не могла его услышать. – Да что ж такое! Тут ребёнок заливается, а никому в этой больнице и дела нет! – возмущался ангел. – Ну, перестань, успокойся. Чего ты так раскричалась? Смотри, уже вся красная стала. Боже! Ох, прости, что опять тебя упомянул. Как же мне тебя успокоить? Я должен что-то сделать.
Ангел взмахнул крыльями, и откуда-то сверху полилась дивная мелодия, словно хрустальные колокольчики покачиваются на ветру.
— Ух, ты! Это я такое умею? – поразился Семнадцатый. – И ты это слышишь, малышка? – Ангел удивлённо взглянул на начавшую успокаиваться девочку. – Здорово! Надеюсь, что кроме тебя никто это не слышит. В конце концов, я же только твой ангел-хранитель, а не всей этой больницы.
А его маленькая подопечная, словно действительно услышав эту волшебную мелодию, совсем успокоилась и снова заснула, посасывая пальчик.
— Ну, что ж, Семнадцатый, поздравь себя. Теперь ты – нянька с музыкальным уклоном, — хмыкнул ангел. – Хотя, мне это даже начинает нравиться, — пожал он плечами. – Спи, малышка, а я тут с тобой посижу, на случай, если эти тётки в белых халатах снова тебя не услышат, — прошептал он и легко коснулся крылом розовой щёчки мирно посапывающей девчушки.
И начались трудовые будни рядового ангела-хранителя. Хотя рядовым Семнадцатого, вряд ли, можно было назвать. А может, просто, его подопечная оказалась не совсем обычной девочкой. Белла, так назвал её отец, каким-то поразительным образом слышала своего ангела или чувствовала его присутствие, а если учесть, что и он был не совсем обычным, дуэт из них получился что надо. Зря Семнадцатый расстраивался, что ему не достался мальчик, потому что Белла могла дать фору нескольким сорванцам сразу. Хотя, надо признать, что её ангел-хранитель тоже приложил к этому руку, или крыло, если угодно.
— Дочка, ну, скажи мне, зачем ты разбила нос этому Бену? – расстроено восклицал отец Беллы, Чарли.
— Он сам напросился, — насупившись, отвечала она.
— Семнадцатый! Ты ангел или служитель Преисподней? – возмущался, в свою очередь, Гавриил. – Зачем ты нашёптывал ей на ухо, что этот мальчишка заслуживает хорошей взбучки?
— Он сам напросился, — беспечно пожимал плечами тот в ответ. – В следующий раз будет думать, прежде чем заглядывать девочкам под юбки. Ему же всего восемь. Развратник малолетний!
— О, Боже! – закатывал глаза Гавриил.
— Не поминай имя Господа нашего всуе, — напоминал ему Семнадцатый, хитро прищурившись.
Архангел качал головой и, взмахнув крыльями, улетал, а ангел возвращался к своей маленькой, но такой боевой подружке. Да, он считал Беллу своей подругой, благодаря которой его существование обрело смысл. Да и вообще, ему с ней было интересно и весело, ведь девочка росла шустрой и неугомонной. Чарли был постоянно занят на своей работе, всё-таки быть шерифом – дело непростое, и Белла, большей частью, была предоставлена самой себе, а учитывая её пытливый ум и непоседливость, отец поражался, как ей удавалось выходить сухой из воды во всех происшествиях, которые с ней приключались. Он, конечно, и не догадывался, что у дочери есть невидимый защитник, который, правда, частенько сам наталкивал Беллу на очередную проказу или приключение, а потом помогал ей выбраться из всего этого с наименьшими потерями.
Едва научившись ходить, Белла планомерно исследовала дом, забираясь в самые неожиданные места и доводя, порой, свою няню, мадам Коллинз, престарелую одинокую даму, до сердечного приступа. То её извлекали из барабана стиральной машины, где она засыпала под хрустальную мелодию своего ангела. То девочку добрую половину дня не могли разыскать, а потом обнаруживали на чердаке, и Чарли никак не мог понять, где она нашла от него ключ, который сам шериф уже давно потерял. То непоседливая малышка забиралась на дерево, растущее под её окном, и сидела там на самой высокой ветке, болтая ногами и слушая шёпот листвы, не догадываясь, наверно, что это Семнадцатый рассказывает своей подружке сказки, а отец потом, чуть не поседев от страха, снимал её оттуда. То маленькая Белла, расстроившись из-за того, что Чарли не разрешил ей поваляться в снегу, рассыпала на кухонном полу муку и делала на ней снежного ангела под одобрительный смех Семнадцатого, а несчастная няня, охая и стеная, убирала за ней это безобразие, пока отец девочки не вернулся с работы.
Шериф Свон старался, как мог, быть заботливым отцом, но не всегда у него это получалось. То он забывал расчесать густые волосы дочери после ванны, и Семнадцатый всю ночь гладил её по голове своими крыльями, чтобы на утро Белла встала с шикарной копной на голове, а не с вороньим гнездом. То, однажды замотавшись на работе, не успел купить дочке рождественский подарок, и ангелу пришлось срочно исправлять эту его оплошность. Семнадцатый уже давно понял, что кое-какие чудеса ему подвластны, и, слепив из белоснежного облачка очаровательного медвежонка, он ночью усадил его на подушку Беллы, а та утром долго благодарила недоумевающего отца за такой чудесный подарок.
— Наверно, это Санта тебе его принёс, — пожал плечами Чарли, мысленно пообещав срочно срубить дерево под окном дочери, чтобы таинственные поклонники его девочки не смели больше лазать в это самое окно.
— Папа! Я уже не маленькая! Мне тринадцать лет, и я знаю, что Санта – это ты, — заявила Белла. – Я назову его Эдди.
— Почему именно так? – поинтересовался отец.
— Потому что, не хочу быть как все. У всех мишек зовут Тэдди, а у меня будет Эдди, — ответила Белла.
— Ты у меня и так никогда не была как все, — улыбнулся Чарли.
— Да, ты у нас особенная, — в свою очередь, заулыбался её ангел-хранитель.
Время шло, и девочка постепенно превратилась из очаровательной малышки в прелестную девушку, а её ангел, сам того не замечая, стал относиться к ней вовсе не так, как это подобает ангелу-хранителю. Семнадцатый и не понял, в какой момент его дружеские чувства переросли в нечто большее и сильное, чем просто дружба и хорошее расположение.
— Семнадцатый, ты ангел, а не человек, не забывай об этом, — в очередной раз, пытался наставить его на путь истинный Гавриил. – Как ты вообще можешь даже пытаться думать о ней в таком ракурсе? – возмущался он.
— Я же не специально, оно само как-то получилось, — растеряно взмахивал крыльями ангел. – А потом, ты же сам постоянно мне твердил, что мы, ангелы, должны всех любить.
— Да, но я вовсе не такую любовь имел в виду! Наша любовь беспредметна, всеобъемлюща, а ты сейчас испытываешь совсем другие чувства, не божественные, а человеческие, — возражал ему архангел. – Что же с тобой не так? – задумчиво смотрел он на своего подчинённого. – Я всё время закрывал глаза на твоё не совсем служебное отношение к своим обязанностям, но теперь ты переходишь всякие границы. Ангелы должны любить, а не влюбляться. Это чувство доступно только смертным. Не понимаю, зачем тебе это. Неужели тебя не устраивает твоя сущность и твоё предназначение? – недоумевал Гавриил. – Ведь быть ангелом – это так прекрасно.
— Человеком быть лучше, — пробормотал Семнадцатый.
— Чем лучше? Они же смертные, они испытывают боль, страдания. Люди болеют, умирают, — начал перечислять Гавриил.
— А ещё они радуются и любят, — упрямо качнул головой ангел. – И целуются, — мечтательно прикрыл он глаза.
— Так, всё! Это уже богохульство какое-то! – возмущённо замахал крыльями Гавриил.
— Ты ничего не понимаешь, архангел! – не выдержал Семнадцатый. – Я бы отдал всё на свете, чтобы стать обычным человеком и быть рядом с ней! Я люблю эту девушку, и мне плевать, что ангелам не положено влюбляться! – выкрикнул он. — Завтра её семнадцатое Рождество, и я Семнадцатый. Вот бы случилось рождественское чудо, и я превратился в человека, — вздохнул ангел.
— Твои крамольные идеи становятся опасными. Мне придётся тебя наказать, — предостерегающе протянул архангел.
— Остановись, Гавриил! – вдруг раздался откуда-то сверху суровый голос.
— Видишь, чего ты добился. Потревожил нашего Создателя, — прошипел архангел, метнув испепеляющий взгляд на Семнадцатого.
— Успокойся, Гавриил. Ты забыл, что насильно осчастливить невозможно? Если этому ангелу надоели небеса, отправь его на землю. Так всем будет спокойнее. Дай ему время до наступления Рождества, пускай испытает на себе все «радости» земного существования. Сам после этого попросится обратно, — усмехнулся голос.
— Воля твоя, Создатель, — кивнул Гавриил. – Счастливого полёта, — коварно улыбнулся он, повернувшись к ангелу, и хлопнул в ладоши.
Вокруг Семнадцатого закружился снежный вихрь и, подхватив его, с огромной скоростью понёсся вниз, по пути выдёргивая перья из его крыльев. А Белла в это время сидела на скамейке у катка и зашнуровывала ботинки своих коньков. Внезапно позади неё раздался шум, и, оглянувшись, девушка обнаружила в сугробе позади скамейки незнакомого парня.
— Ауч! – воскликнул он, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную спину. – Нельзя, что ли, было аккуратнее? – недовольно проворчал он, задрав голову вверх.
— Ты с неба свалился? – удивлённо спросила Белла.
— Можно и так сказать, — откликнулся парень. – Привет, — смущённо улыбнулся он.
— Ну, привет, — улыбнулась в ответ девушка. – Ты кто?
— Семнадцат… — начал молодой человек и запнулся.
— Да я не возраст твой спрашиваю, а твоё имя, — рассмеялась Белла. – Как тебя зовут?
— Э-э-э… Эдвард, — нашёлся он, вспомнив свой подарок.
— Эдди! Как мой любимый медвежонок! – обрадовалась девушка. – И такой же неуклюжий, как он, — задорно подмигнула она новому знакомому. – А я Белла, — сказала она и протянула ему руку.
Немного замявшись, парень всё же взял её тёплую ладошку и с наслаждением пожал хрупкие пальчики. Если бы девушка только знала, как долго он мечтал о таком вот настоящем прикосновении, а не бестелесном касании своим крылом.
— Катаешься? – спросила Белла.
— Не знаю, я не пробовал, — растерянно протянул Эдвард.
— Серьёзно? – удивилась она. – А что тогда здесь делаешь?
— Я просто… гулял. С отцом повздорил, вот и ушёл из дома, чтобы не ругаться с ним больше в канун праздника, — ответил он.
— Да, ругаться не надо, — кивнула Белла, улыбнувшись. – Хотя, иногда предки могут так достать, — протянула она. – Папа меня своей опекой, порой, тоже утомляет, — добавила девушка. – А мама у тебя есть? – спросила она.
— Нет, только отец, — покачал головой Эдвард.
— И у меня, — вздохнула Белла. – Ну, ладно, хватит о грустном! – встряхнула она головой, а парень залюбовался её волосами, рассыпавшимися по плечам. – Хочешь, я научу тебя кататься? – спросила она.
— Очень хочу, — обрадовался Эдвард.
— Идём, возьмём тебе в прокате коньки, — потянула она его за руку. Какой у тебя размер?
— Э-э-э, я не знаю, — растерялся молодой человек, разглядывая свои ноги в зимних ботинках, словно впервые их увидел, хотя так оно и было.
— Странный ты какой-то, — протянула Белла, внимательно посмотрев на него. – Ну, да ладно. Разберёмся, — вновь оживилась она.
Пока они обходили каток, пробираясь к павильону проката, Эдвард сунул руку в карман куртки и удостоверился, что там лежат деньги.
— Спасибо, — прошептал он, подняв глаза к небу.
— Обращайся, — усмехнулся Гавриил, наблюдая за ним сверху. – Мы тут легенду для тебя состряпали, а то, действительно, подумают, что ты с неба свалился, — добавил он. – Ты с отцом только что переехал сюда, ваш дом за городом, фамилия твоя Каллен, отца зовут Карлайл, он врач, а себе имя ты уже выбрал. Ну, всё, развлекайтесь, дети мои, а мне пора другими делами заняться. И, ты, уж, не обессудь, но ангела-хранителя я тебе предоставить не могу, так что, сам выкручивайся. Да, и не забывай, что твои обязанности в отношении заботы об этой девушке никто не отменял, — напомнил архангел и растаял в морозной дымке.
— Не забуду, — тихо ответил Эдвард и сильнее сжал ладошку Беллы, тянувшей его за собой.
— Что ты сказал? – оглянулась она.
— Ты красивая, — улыбнулся молодой человек.
— Спасибо. Ты тоже ничего, — окинула она его взглядом и подмигнула.
Они добрались до павильона с коньками, и Белла на глаз определила, какой размер у Эдварда.
— Видишь, я угадала, — обрадовалась она. – У тебя сорок третий, запомни.
— Я запомню, — смущённо улыбнулся Эдвард.
— Идём кататься, — вновь потянула она его за собой. – Ой! Моя любимая мелодия! С детства её обожаю! – воскликнула девушка, когда они ступили на лёд, а молодой человек узнал этот хрустальный перелив колокольчиков, которым столько раз убаюкивал свою маленькую подопечную. – Смотри, у тебя получается, — обрадовалась Белла, глядя на то, как скользит по льду её новый знакомый. – Только особо не разгоняйся, — предупредила она и выпустила его руку.
И оказалось, что это она сделала напрасно. Эдвард, порадовавшись, что ему удаётся нормально стоять на коньках, чуть ускорился и, не удержав равновесие, с размаху шлёпнулся на лёд. Белла подъехала к нему.
— Ты как? Живой? – взволнованно спросила она, протягивая руку.
— Живее, чем обычно, — улыбнулся парень, вовсе не расстроившись, что отбил себе все мягкие места. – Правда, это оказалось довольно чувствительно, — добавил он, чуть поморщившись, когда поднялся на ноги.
— Белла-Стервелла! Что, нашла себе, наконец, приятеля? – раздался рядом с ними насмешливый голос.
— Бен-Недоделанный Супермен! Вали отсюда! – огрызнулась девушка. – Сам, лучше, поищи себе подружку. Хотя, кому ты нужен со своей прыщавой физиономией! – усмехнулась она.
— Ведьма! – проворчал парень и поскорее ретировался.
— Придурок! – крикнула ему вслед Белла.
— Надо было ему снова по носу съездить, — тихо сказал Эдвард, глядя вслед удаляющемуся наглецу.
— Снова? – удивилась девушка. – А откуда ты знаешь, что он уже не раз получал от меня?
— Не трудно догадаться, — спохватился молодой человек.
— Ну, да, ты прав. Этот идиот уже не первый раз напрашивается. Всю жизнь мне покоя не даёт, — вздохнула Белла.
— А ты не даёшь ему спуску, — подмигнул Эдвард.
— Не даю, — улыбнулась девушка. – Не замёрз? Может, выпьем чего-нибудь горячего? – поинтересовалась она.
— С удовольствием, — кивнул парень и, взяв её за руку, направился к трейлеру, стоящему у края катка. – Два имбирных чая, пожалуйста, — попросил он у продавца и протянул ему купюру.
— Как ты догадался, что я люблю именно имбирный чай? – вновь удивилась Белла.
— Не знаю, — пожал плечами Эдвард. – Просто, мне показалось, что он должен тебе нравиться, потому что и мне он нравится, наверное.
— Расскажи о себе. Давно ты здесь? – спросила девушка. – Мы не встречались раньше?
— Мы только что переехали из … издалека, в общем, — уклончиво ответил Эдвард. – Хочешь ещё чаю? – решил переменить он тему разговора.
— Нет, спасибо. Пойдём, лучше, ещё покатаемся, — предложила Белла. – Только, наверно, мне придётся держать тебя за руку, а то опять свалишься, — со смехом добавила она, а Эдвард с готовностью ухватился за её протянутую ладошку.
Они ещё долго кружили по льду, смеясь, падая и снова поднимаясь. Эдвард старался, чтобы при падении Белла оказывалась на нём, а не на твёрдом и холодном льду, помня о своих обязанностях ангела-хранителя. Девушка что-то рассказывала ему, задорно хохоча, а он просто любовался ей, наслаждаясь этими земными мгновениями своего существования. Когда начало темнеть, и в воздухе закружились снежинки, сверкая в разноцветных лучах фонариков, включившихся вокруг катка, Белла остановилась и с грустью посмотрела на Эдварда.
— Мне пора домой, — вздохнула она.
— Можно, я тебя провожу? – робко спросил молодой человек.
— Конечно, — радостно кивнула девушка.
Они сняли коньки и медленно пошли вдоль заснеженных улиц. Хоть теперь Эдварду и не грозило упасть, он не выпускал ладошку Беллы из своей руки, и она вовсе не была против этого. Ей казалось таким естественным вот так идти с ним, держась за руки, словно они были знакомы уже много-много лет. Девушка подсознательно чувствовала что-то очень близкое и родное в этом парне, так внезапно возникшем в её жизни. Ей нравился задумчивый взгляд его серых глаз, какой-то слишком мудрый, что ли, для семнадцатилетнего подростка, нравились его чуть взъерошенные волосы, отливающие бронзой, нравилось чувствовать тепло его руки, осторожно сжимающей её ладошку. Она ощущала рядом с ним такой покой и лёгкость, словно её окружили невидимым коконом, защищая и оберегая от всего на свете.
— Постой здесь, — вдруг сказал Эдвард, когда они проходили мимо витрины магазина подарков.
Он вошёл внутрь и купил Белле большую куклу рождественского ангела.
— Вот. Это тебе. С Рождеством, — протянул он ей свой подарок.
— Спасибо. Какой красивый, — улыбнулась Белла. – На тебя похож, — засмеялась она, и, взъерошив чёлку Эдварда, побежала от него по дороге.
— Белла, осторожно! – закричал молодой человек, увидев, как на девушку мчится грузовик, потеряв управление на скользком асфальте.
Кинувшись к ней, Эдвард в последний момент успел вытолкнуть её из-под колёс и принял удар многотонной машины на себя. Его отбросило в придорожный сугроб, а грузовик промчался дальше.
— Эдвард! Нет! – крикнула Белла, подбежав к нему.
— Как больно, — выдохнул он и закрыл глаза.
— Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Не бросай меня, ты мне нужен, — заплакала девушка и прижалась к его губам.
— Ну, всё, Семнадцатый, пора домой, — сказал Гавриил, склонившись над ним.
— Я не хочу, — простонал ангел. – Я должен остаться с ней. Прошу вас, — взмолился он.
— Ты и так останешься с ней, только в качестве её ангела-хранителя, — пожал плечами архангел.
— Нет, не хочу быть только ангелом, — помотал головой Семнадцатый. – Она нужна мне, и я ей нужен… как человек, а оберегать я и так её буду, всю оставшуюся жизнь.
— Земная жизнь – ничто, по сравнению с бессмертием, — возразил Гавриил. – Ты уже понял, что такое боль, а можешь ведь понять, и что такое смерть, — предупредил он.
— Пусть, — не сдавался ангел. – Оно того стоит. Ради неё я готов и не такую боль вытерпеть.
— Оставь его, — вновь вмешался в их разговор божественный голос. – Он сделал свой выбор.
— Но, Господь, это как-то не по правилам, — попытался возразить Гавриил.
— Правила здесь устанавливаю я, — напомнил ему голос. – И вообще, у меня День рождения и хорошее настроение. Могу я себе позволить этот маленький каприз? – лукаво спросил он. – Ты просил рождественское чудо? – обратился он к ангелу. – Я тебе его дарю. Помни, что тебе теперь придётся хранить вас обоих, лишних ангелов у меня в запасе нет. Счастливого Рождества! – засмеялся голос и умолк.
— Эдвард, очнись, прошу тебя, — рыдала Белла, гладя его побледневшее лицо. – Вернись ко мне.
— Я здесь, с тобой, — вдруг тихо ответил он, открыв глаза.
— О, Господи! – воскликнула Белла.
— Не поминай его имя всуе, — улыбнулся Эдвард.
— Слава Богу! – сквозь слёзы выдохнула девушка.
— Ну, так можно. Это, думаю, ему понравится, — откликнулся молодой человек.
— Ты ещё шутишь! – возмутилась Белла и шлёпнула его по плечу. – Я чуть не умерла, когда подумала, что ты умер!
— Да живой я, живой, — вновь улыбнулся он. – Теперь, уж, точно, — поморщился он, попытавшись пошевелиться.
— Что? Больно? – встрепенулась Белла.
— Звони своему новому отцу, телефон у тебя в кармане, — шепнул ему Гавриил. – И да, я с тобой прощаюсь. Смертным не положено общаться с архангелами. Удачи.
Все рождественские каникулы Эдвард пролежал в больнице с загипсованной ногой, а Белла каждый день навещала его, проводя у постели нового друга и спасителя по несколько часов. Они разговаривали, смеялись, и никакие синяки и травмы не могли омрачить бывшему ангелу его радость и счастье от возможности общаться с этой девушкой, в которую он так безрассудно влюбился. Да и она, похоже, была очень рада неожиданно обретённому другу, а может, и не только другу. Белла не переставала удивляться тому, как Эдвард буквально чувствует её, словно знает о ней всё, от того, какие конфеты она любит, и до её самых любимых книг, которые и Эдварду, как выяснилось, очень нравятся. Как-то он заснул, когда Белла сидела с ним, а проснувшись, обнаружил на своём гипсе надпись, сделанную маркером.
«Мой любимый ангел-хранитель», — было написано там, а под словами красовалось нарисованное сердечко.
Эдвард снова уснул с улыбкой на губах, а проснулся от прикосновения других, таких мягких и желанных губ.
— Ты, правда, думаешь, что я твой ангел-хранитель? – с улыбкой спросил он у склонившейся над ним девушки.
— Правда, — кивнула она. – Самый любимый ангел, — добавила Белла еле слышно. – Обещаешь хранить меня вечно? – лукаво изогнула она бровь.
— Честное ангельское, — улыбнулся Эдвард и, обняв, потянул её к себе. – Ради этого стоило и с неба упасть, — выдохнул он, насладившись первым в своей жизни настоящим поцелуем.
— Слышишь? – вдруг спросила Белла, услыхав знакомый звон хрустальных колокольчиков.
— Слышу, — улыбнулся Эдвард. – С Новым годом, чудо моё рождественское, — прошептал он.
— С Новым годом, мой любимый ангел, — откликнулась Белла, вновь склоняясь к его губам.
источник
Ура. Инет вернулся. Жизнь вернулась!
Короче, вешаю другой фик, потому что конец фика «Опасные привычки» мне внезапно разонравился. Ну такая я, что с меня взять?
За этот фик я ответственности не несу. Это вы виноватые. Достали — что там с Импалой, что там с Импалой. Распричитались! Вот и потянуло меня поглюковать. Извините, если чего не так.
Пейринг: Бобби/Импала (скажите, что вы можете себе такое представить, и я застрелюсь).
Жанр: В проекте был юмор. Отгадайте, что случилось потом? Правильно. Начало сносить в ангст. Вышло полное безумство, о котором даже говорить неохота. Драббл. Что с меня взять.
Рейтинг: на всякий случай R .
Время действия: где-то во втором сезоне, после событий четвертой части фанфика «Опасные привычки».
Длина: чуть больше 2200 слов.
Дисклеймер: Дин и Сэм мне не принадлежет. Даже Бобби и Импала мне не принадлежат. Я просто пользуюсь ими время от времени.
Аннотация: Ангелов-хранителей не выбирают. Но и ангелы-хранители не выбирают себе подопечных. Порой, это так утомляет.
Посвящается всем, кто замучил меня по поводу судьбы Импалы в моем фанфике «Опасные привычки». Вы меня достали, люди! Теперь сами расхлёбывайте
There is no place like home.
Л.Ф. Баум. «Волшебник из страны Оз».
Бобби проснулся на рассвете. Он уже привык вставать вот так – внезапно, резко, болезненно. Сидишь на постели и никак не можешь отдышаться. Господи, за что такое наказание? – закатил он глаза, но тут же одернул себя. Итак, мальчики опять рассадили машину. Что там с ней? Бобби прикрыл глаза и задумчиво потер бороду. Ветровое стекло.
Он устало вздохнул. Круто. Прошлый раз прикатили без двери. Сказали, что вампирша оторвала. Да уж, вампирша. Ха! А потом признались, что поцарапал бок Дин сам. Бобби покачал головой. Дин, разодравший бочину отцовской машины – это анекдот. С другой стороны, с Винчестерами никогда не знаешь, где фантастика становится явью.
Дин, конечно, мог починить все, но запчасти-то подбирать ему, Бобби. Ветровое стекло! Могли бы просто снести весь верх – эффект был бы тот же. Что они там с ней делали? Стреляли через окно, что ли?
Одевшись, Бобби вышел из дома. Прохладный утренний ветерок пробежался по его лицу, но так и не смог стереть с него недовольного выражения. Вон за той кучей старья он припас рассаженную вдребезги старую Шевроле. Как раз для таких случаев. Прошлый раз, когда они с Сэмом притащили их Импалу после аварии, она выглядела как полное дерьмо. И даже хуже. Теперь он готовился заранее к таким случаям. Стекло должно подойти.
Скоро они там собираются прикатить? Он закрыл глаза и прислушался. Сквозь утренний туман, шум дорог и безумную смесь радиостанций он разобрал рокот Импалы. Что-то необычное было в этом звуке. Смущение? Стыд? Бобби сердито поджал губы. Что там натворила эта девчонка? Он взглянул на часы, прикинул расстояние и обычную скорость машины Винчестеров, когда ее ведет Дин. Они будут здесь минут через десять.
Бобби вернулся в дом, ткнул кнопку включения на кофеварке. Он еще успеет выпить кружечку, да и братья не откажутся. Хотя мальчикам надо будет приготовить что-то весомее чашки кофе. Ладно, потом найдем.
Он прошел в комнату, заваленную книгами, и чуть не споткнулся о стремянку. Вот проклятье! Он уже и забыл о ней! Ругнувшись, Бобби сложил ее, прислонил к стене и взглянул вверх. Вчера он весь день подправлял знак, который взломал вместе с потолком Сэм, когда был одержим. А до того пришлось укреплять и штукатурить саму плиту. Можно было, конечно, заставить Винчестеров исправлять то, что натворили, но… Бобби не позволил себе задержать их. Разрешить им остаться – все равно что приманивать ураган, который несется за ними. Вернее, сразу три урагана. На такое Бобби не готов был отважиться.
Друзья Стивена Уандела. ФБР. И, конечно, их демон. Этот урод мог выпрыгнуть, откуда угодно, как чертик из табакерки.
Куда бежать, если вас давно окружили? Он угрюмо вздохнул. Конечно, к Бобби.
На кухне звякнула кофеварка. Бобби последний раз бросил взгляд на покореженный потолок. Крутой попался демон…
И они все время тащат этих тварей сюда. И тварей, и разбитую машину, и себя, если случится что-то плохое. Бобби сделал глоток и прищелкнул языком. А другого у них последнее время и не случается.
Да и случалось ли вообще когда-нибудь?
Винчестеры. Это слово звучало как проклятье.
Допивая кофе, он взглянул на часы. Мальчики опаздывали. Это немного обеспокоило Бобби. Черт! Последнее время он столько с ними общался, что начинал чувствовать себя почти их второй…хм… вторым папой. Тьфу ты… Домом.
Стоп. Он запретил себе думать в этом направлении. Его дом никогда не станет их домом. Ни за что. Как бы хорошо Бобби ни относился к Джону и его сыновьям, дом Винчестеров – запрещенная мысль.
На улице бибикнула машина. В вызывающем голосе Импалы он опять услышал нотки беспокойства и смущения. Иду, иду, девочка, посмотрим, что с тобой стряслось.
Бобби открыл входную дверь и сразу понял причину опоздания. За рулем сидел Сэм. Это, в общем-то, объясняло повод для беспокойства Импалы. Дин Винчестер позволял вести ее своему брату только когда не хотел или не мог. Не хотел он редко. Не мог. Бобби нахмурился. На Сэма он смотрел через проломленную в ветровом стекле дыру. Нижняя часть была вымазана чем-то красным – кровью — других вариантов у них не бывает. Не варенье же они пролили? Хорошее начало.
Передние двери открылись сразу с обеих сторон. Бобби уже привык к этой их одновременности. Прям как близнецы. Правда, с водительской сразу вылез Сэм, а с пассажирской – очень медленно выставил ноги Дин. Импала тревожно вздохнула. Просто блеск. Плюс ко всему — раненные?
Дин, обхватив правой рукой левый бок, все-таки выбрался из машины. Теперь они оба стояли у Импалы, облокотившись на помятую крышу. Еще и крыша.
— Ну и кто из вас вылетел через переднее стекло? – поинтересовался Бобби, махнув рукой в сторону машины. За своим показным скептицизмом он прятал тревогу. Но к своему облегчению крови на куртках не заметил.
— Мы тебя тоже счастливы видеть, Бобби, — но в голосе Сэма этой радости совсем не было слышно.
— Вы вроде не похожи на летчиков, — Бобби нарисовал на лице хмурое выражение. – Или пригласили кого-то покататься?
Тебе бы только посмеяться , Бобби взглянул на Дина. Но тот казался слишком мрачным для своей шутки.
А вот это уже не шутки, подумал Бобби, глядя на старшего Винчестера.
— Нет. Она, — Дин хлопнул рукой по крыше машины.
Бобби недоверчиво перевел глаза на Сэма. Тот кивнул. Бобби взглянул на Импалу. Ооооох… Как же ты умудрилась так вляпаться, милая?
Они опять переглянулись. Нехорошо так переглянулись. Понятно…
— Свернула шею, когда врезалась в окно, — глаза Сэма скользнули по засохшим разводам на капоте Импалы.
— Ее тело пришлось сжечь, — Дин прищурившись смотрел на крышу дома.
Да, неприятная сторона охоты. Не всегда удавалось спасти всех. Но дети – особенно скверный вариант…
— Ладно, идите в дом. Я пока прикину, откуда можно взять ветровое стекло, — Бобби притворился, что задумчиво изучает машины во дворе.
Сэм обошел Импалу спереди и смотрел, как Дин, прихрамывая и держась за левый бок, медленно ковыляет к дому. Глядя на эту картину, Бобби внутренне усмехнулся. Всё, как всегда. Сэм поможет, только если Дин сам сдастся. А чтобы сдался Дин нужно, чтобы его задница вляпалась по уши. Бобби скрылся за останками машин, стоящими друг на друге. Он ждал, пока братья уйдут.
— Сэм! – услышал он возмущенный голос Дина.- Личное пространство!
Бобби не смог сдержать улыбки. Значит, Сэм все-таки пытался помочь брату. Ах, Сэмми, Сэмми… Как будто ты плохо знаешь этого упертого сукина сына. Они всегда поступают так, как сами решили. И Дин, и Джон.
Бобби коснулся покореженного металла, одной из машин. Да и ты такой же, Сэмми. Мы все такие, как нас растили. У Джона было сложно вырасти другим. Он высунулся из-за нагромождения автомобилей. Мальчики должны уже дойти до дома. До его дома, мысленно поправился он. Можно было возвращаться.
Черная Импала хищно блестела в лучах восходящего солнца. Только засохшие пятна на капоте и пробитое стекло с темными разводами портили картину. Теперь Бобби мог разглядеть все подробно.
Погнутая радиаторная решетка.
Несколько вмятин на крыше – парочка прямо над останками ветрового окна, другие над задним стеклом.
Слегка выгнутая крышка багажника.
Под его пристальным взглядом Импала виновато скрипнула.
— Расскажешь, что случилось, милая? — Бобби положил руку на капот и прикрыл глаза.
Он увидел Импалу, несущуюся по шоссе. За рулем он разглядел хрупкую девочку-подростка. Ее пустые глаза уставились на дорогу. В машине что-то неуловимо изменилось. Шевроле Импала 67-ого года всегда была автомобилем, рядом с которым не хотелось останавливаться на светофорах. Убийственная мощь, элегантность, сила и – опасность.
Сейчас опасность стояла на первом месте. В предрассветной мгле Импала блестела, как наточенный нож. Этакая блуждающая пуля, ищущая свою мишень.
Мишень не заставила себя долго ждать.
Совсем не героическая картина. Даже забавная. Посреди пустого шоссе стоит человек с ведром воды, а на него, не сбавляя хода, несется сияющая, как лакированный ботинок, машина. Чего он хочет? Экстремальная помывка автомобиля?
Глаза Дина. Решительность и вызов. Он никогда не смотрел на тех тварей, на которых охотился, без вызова. Пусть Бобби и не бывал с ним на охоте, но он знал это. Чувствовал, что это было именно так. Кто кого. Но сейчас было еще что-то. Надежда? Уголок губ Бобби слегка вздернулся вверх. Мальчик надеялся, что его машинка остановится.
Смешная детская вера. Его Импала.
Она была его Импалой еще утром. Сейчас же стала чужой.
Он плеснул воду ей на капот и ветровое стекло – еще пока целое. Будто в замедленном кино Бобби видел, как сверкающие капли разлетаются по окнам, крыше и даже падают на багажник. Святой дождь выбивает из автомобиля духа, управляющего им. Из-под капота вырывается пар. Вода шипит, будто масло на сковородке.
Импала безнадежно пытается затормозить. Именно она, а не девочка за рулем. Та вообще понятия не имеет, как вести машину, и плохо соображает, как сюда попала.
Машина легонько поддела стоящего у нее на пути Дина. Бобби усмехнулся слову «легонько», Импала опять виновато скрипнула. «Легонько» по отношению к машинам и живым людям – слишком разные вещи, девочка. Погнутый металл и сломанные кости – сложно сравнивать.
Дина перевернуло в воздухе, он ударился головой и правым плечом о крышу над ветровым стеклом. Бобби сжал зубы. Легонько так, ничего не скажешь…
После удара головой Дин летел дальше как подброшенная ребенком в воздух тряпичная детская кукла. Он врезался левым боком в крышу над задним стеклом. Сквозь звук удара о металл Бобби явно услышал хруст ломаемых костей. Ребра, наверное, устало подумал он.
И у нее получилось. Взвизгнув тормозами, Импала застыла. Дин скатился по багажнику и неподвижно растянулся в полуметре от него на асфальте.
Да, у нее получилось. Девочка, не пристегнутая ремнем, на половину вылетела через ветровое стекло. В момент удара ее голова дернулась назад под неестественным углом. Она замерла на капоте. Ее пальцы еще подрагивали. Может, она была жива… Только единственная возможная помощь валялась без сознания на дороге…
— Может, поведаешь, чем ты думала, когда впускала в себя духа?
Мотор Импалы тихо хрюкнул.
— Хотела пошутить. – брови Бобби полезли вверх.
Под капотом что-то лязгнуло.
Из выхлопной трубы вылетело легкое облачко.
— Ага, просто обалдеть, как смешно, — Бобби возмущенно взмахнул рукой. – Когда эти двое прикалываются друг на другом – я не удивляюсь. Мальчишки. Хоть по углам расставляй порой… Но ты! Сорок лет от роду, взрослая женщина, а все туда же.
Клаксон Импалы тихо и обиженно взвизгнул.
— Аааа, — протянул Бобби. – Тебе окошечко выбили, крышечку погнули, капотик запачкали. Какие плохие мальчики! И по шоссе после этого ехать не решились? Заляпали тебя грязью? Ай-яй-яй, какие хулиганы!
С края разбитого окна соскользнуло несколько осколков стекла. Господи! Бобби закатил глаза. Он терпеть не мог плачущих женщин, но подвывающая машина – это уже через край.
— Прекрати сейчас же! – рявкнул он.
— Буу, – именно такой звук раздался из-под капота. Внятный и оскорбленный. Бобби даже представилось, как она выпятила нижнюю губу и смотрит исподлобья. В смысле он представил женщину, которая могла бы быть Импалой. Которой могла быть Импала.
— Нет, она еще обижается! – он покачал головой. – Ты ж их угробила бы.
Из машины посыпались короткие гудки, вздохи и урчание мотора. Не обращая внимания на ее оправдания, Бобби продолжил:
— Хоть на секунду представь в своих железных мозгах, что бы было, если бы ты не затормозила. О да, ты не могла не затормозить! Конечно! А раньше почему не попыталась? Ах, дух оказался сильнее. Не фиг было его пускать, дура ржавая! Черт, тебя просили их беречь, а не давить! Врежься посильнее, и Дин бы не поднялся, ты об этом подумала? А что потом? Сиганула бы с моста, чтобы второй не мучался? Крыша поехала?
Последний аргумент звучал немного ненормально по отношению к машине.
Импала виновато затихла. Бобби сунул руки в карманы и тоже молчал.
— А девочку зачем позвала? – тихо поинтересовался он, глядя в сторону.
Импала что-то прошуршала камешками под колесами.
— Да, жалко. В следующий раз думай лучше. Он ведь не будет винить тебя. Он будет винить себя. Только еще этой вины ему не хватает для полного счастья…
Он положил руку на капот и почувствовал, как металл под рукой становится теплее.
— Завтра он тебя починит, — Бобби опять явственно услышал удары Дина о машину и, помедлив, добавил: — Или послезавтра. Я уже нашел подходящее стекло. Пойду посмотрю, как они там.
— Я не могу, — покачал головой Бобби после некоторого молчания. – Я помогаю им, но позволить назвать мой дом их домом… Это выше меня. Прости, у меня не столько сил, сколько у тебя. Ты – дом. Я – просто помогаю время от времени. И если ты перестанешь глупить, моя помощь им будет надобиться не так часто.
Из-под капота раздался тихий лязг.
— Ага… Можешь считать, что я трушу.
Импала понимающе подмигнула фарой.
— Да… Я знаю. Подопечных не выбирают. Просто Винчестеры – несколько беспокойные ребята. Не верят они в нас. Сами того и норовят стать ангелами-хранителями друг для друга. Даже не знаю, как их от этого отучить…
Одного так и не смог… Мысленно добавил Бобби и почувствовал холодное прикосновение на своем плече. Он дернул рукой, устало вздохнул и, отвернувшись от машины, двинулся к дому.
источник
Его рука скользнула под прозрачное кружево ее трусиков, и Лена судорожно вздохнула, раздвигая ноги и прислоняясь лбом к его плечу. Чувствовала, как Виктор покрывает поцелуями ее волосы, плечи. Сердце билось все чаще, а с губ срывались слабые стоны.
«Боже, откуда он знает, как мне приятней?» – на несколько секунд Лена покраснела, но тут же отбросила ревность, еще шире раздвигая ноги и отдаваясь сводящим с ума ощущениям. Теперь он ее, только ее…самый лучший мужчина…Опять стон…
Спина коснулась чего-то мягкого. Одеяла. Лена привстала, тяжело дыша, и посмотрела на мужчину, расстегивающего ремень на фоне полной луны. Сильный. Взрослый. Он может сделать с ней все, что захочет. На секунду стало чуть страшно, но она тут же придвинулась к нему, чувствуя успокаивающее тепло его тела. Он будет нежен, она знала.
Мужчина скинул оставшуюся одежду и обнял Лену, проводя ладонями по ее спине, бедрам, плечам.
-Вить. – Лена коснулась его, такого горячего и большого, сглотнув.
Провела ладонью от основания до кончика, чувствуя, какое наслаждение это доставляет мужчине.
-Ленок, я буду осторожен…очень осторожен, – прошептал он, скользя губами по ее шее и чувствуя, как пульсирует жилка, – ты только помоги мне…расслабься…¬.
Он опустил ее на одеяла и, приподнимая ее бедра, положил под них подушечку.
-Удобно? – он опять склонился над ее лицом
-Да. – еле слышный шепот.
Услышала, как зашуршала коробочка, и звук, который ни с чем нельзя спутать.
Почувствовав, как он приблизился к ней вплотную, чуть потянула его бедра на себя. Первая боль.
Закрыла глаза, ощущая на лице его горячие поцелуи и нежный шепот. Она подалась вперед, ей хотелось чувствовать его в себе, несмотря ни на что. Спустя несколько мгновений боль ушла, ушла вместе с возбуждением, оставив лишь теплоту и спокойствие.
-Ленок….продолжим¬ в другой раз, – девушка увидела, как он отстраняется, и переместила руки с его спины на бедра, слегка сжимая их.
-Вить…мне хорошо…очень хорошо…чувствоват¬ь тебя…твое тепло. – Лена коснулась губами его щеки, – чувствовать, что мы одно…мне приятно…
-Малыш…если будет больно, ты сразу скажи, – и он начал двигаться, сначала медленно, но потом все быстрее, целуя ее кожу, волосы, глаза, брови…
Последние движения, и нет желания сдерживаться… Приж¬ался к ней, опьяняя теплом и запахом своего разгоряченного тела.
Спустя полчаса они сидели на террасе, Степнов — сзади, обнимая и поглаживая хрупкие плечи девушки, а Лена прислонилась к его широкой груди и смотрела на звезды.
-Спасибо тебе, – она откинула голову назад и чуть потерлась носом о его подбородок.
-Малыш…это тебе спасибо. В следующий раз все будет по-другому, я тебе обещаю, – Степнов плотнее прижал ее к себе, укутывая одеялом, одним на двоих, – ты не хочешь спать?
-Нет…давай еще посидим? Ты слышишь, уже просыпаются чайки…
В Москве было тепло и солнечно. И Ленка чувствовала себя так же — беззаботная солнечная улыбка и тепло, разливающееся внутри при одной лишь мысли о нем.
В глубине души Лена боялась возвращения в Москву, но первые дни прошли так, будто их сказка и не заканчивалась.
Вечера они проводили вдвоем. Степнов проверял у нее пересказы параграфов, вслух читали друг другу «Грозу» Островского, которую проходили по литературе. А потом шли гулять по вечернему городу, в кафе или оставались дома и, обнявшись, смотрели фильмы.
Степнов был нежен и ласков, но слегка притормозил события. Он понимал, что должно пройти какое-то время, чтобы не сделать снова больно Ленке, его ангелу. И девушка была ему за это благодарна.
-Дедуль, я останусь сегодня ночевать у Виктора? – отчаянно краснея, спросила Лена как-то за завтраком.
Петр Никанорович улыбнулся.
-Лен, ты можешь уже не спрашивать. Оставайся когда хочешь, только вы про учебу там не забывайте, – деликатно добавил он, с удовольствием глядя на смущенную, но счастливую внучку.
Лена ходила по квартире и ждала Виктора. Новый комплект прозрачного белья, который, как и обещал, купил ей Степнов, и кружевные же чулочки, все безупречно. Хотелось сделать ему сюрприз, но он, как назло, задерживался на тренировке. Лена и так немного нервничала, а ожидание только усиливало ее волнение.
«Приготовлю хоть ужин, чтобы отвлечься…», – решила она, доставая из холодильника молоко и яйца.
Когда щелкнул дверной замок, Лена стояла, склонившись над приготовленным пирогом, и украшала его взбитыми сливками.
-Лена? Ты что делаешь? – Степнов ошарашено смотрел на Ленку в кружевных чулках и маленьком фартучке на голое, как ему сначала показалось, тело, и всю перемазанную в креме.
-Я… тебя ждала…а потом мне стало скучно, – пробормотала она, убирая со лба челку и еще больше измазываясь в креме. Степнов рассмеялся и подошел к девушке, нежно обнимая за талию.
-Ленка, ты у меня такое чудо, – он поцеловал ее испачканный и сладкий нос, щеки, – и такая вкусная, – уже прошептал он у самых губ, касаясь ее носа своим. Поцелуй, глубокий и страстный. Степнов так соскучился по ее телу за эти несколько дней вынужденного воздержания, что не мог насытиться, не мог остановиться играть с ее языком, гладить ее спину, бедра, плечи.
Ее тело вздрагивало от наслаждения и волнения, словно он ласкал ее впервые. Внизу живота разливалось тепло, и Лена плотнее прижалась к его бедрам, чувствуя ответную пульсацию.
-Мой котенок, – прошептал он, приподнимая ее за бедра и усаживая на стол. Голова шла кругом от переполнявших желания и нежности. Скользнул руками под ее комбинацию, лаская грудь и играя с сосками. Тончайшая кружевная ткань порвалась.
-Извини, я куплю тебе новые, – не в силах дальше сдерживаться, он с один миг окончательно разорвал маечку и отбросил в сторону, целуя ее нежную упругую грудь.
Лена скользнула рукой под его спортивные штаны. Ей доставляло удовольствие касаться его, такого горячего, и слышать, как дыхание мужчины становится все более учащенным с каждой секундой.
Перед тем как снять штаны, Степнов достал из кармана коробочку и положил ее на стол.
«Все те же клубничные, красные», – улыбнулась Лена, – «закончим эти, обязательно попрошу Витю купить желтенькие». Чуть закусив губу, смотрела, как он одевает презерватив. Ее мужчина, самый лучший, самый красивый.
Степнов сам чуть раздвинул Ленины ноги.
-Не больно? – прошептал он, осторожно входя в нее.
-Нет, мне хорошо, – Лена сама подалась навстречу, обхватывая его за шею и целуя чуть колючую щеку, – мне очень хорошо…
Стук, еще стук, с каждым разом все громче и громче, все сильнее и сильнее.
-Вить, сейчас все соседи сбегутся, – с трудом прошептала Лена между стонами.
При каждом движении стол чуть раскачивался и ударялся о стену, поднимая ужасный грохот.
-Вот черт, – Степнов с трудом остановился, переводя сбившееся дыхание, – что за столы нынче делают, чуть что — сразу шатаются… Котенок, обними меня покрепче, – он подхватил ее за бедра и перенес в комнату, – хочешь сверху? – прошептал он ей на ушко, усаживаясь на диван.
-Вить…я. – Лена чуть покраснела. Ей хотелось, но она не знала, как двигаться, что делать.
-Не волнуйся, котенок, – прошептал он, целуя нежную кожу ее шеи, – я помогу, – и он положил руки на ее бедра, уверенно направляя движения. Целовал ее грудь, играя с сосками.
-Вить. – Лене казалось, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди, их частое дыхание и стоны смешивались в одно. Степнов почувствовал, что она уже практически на грани и перевернул ее на спину, ускоряя движения.
-Вить…еще быстрее, пожалуйста…, – выдохнула Лена, до боли в кистях сжимая края дивана. Откинула голову назад и зажмурила глаза, отдаваясь волне наслаждения.
-Лен, Ленок…, – Степнов гладил ее волосы, все еще тяжело дыша и чувствуя слабость в ногах.
-Я опять кричала? – Лена прижалась к его груди, обнимая мужчину и проводя ладонями по его влажной спине.
-Немного. – прошептал он, целуя ее макушку, – немного…, – «интересно, старушка сбоку придет разговаривать по этому поводу с самого утра, или дождется вечера?», – с улыбкой подумал Степнов, поглаживая расслабленную девушку.
-Вить…мне было очень хорошо…, – Лена положила голову ему на плечо, – только купи мне кляп, а то соседи быстро прикроют нашу лавочку, – то ли шутя, то ли серьезно добавила она.
-Лен…я не хотел говорить тебе раньше времени…но я взял кредит и купил нам маленький домик в Норвегии, в Бергене. Никаких соседей..
-Вить, ты серьезно? – Лена подскочила на кровати. Села ему на живот, вглядываясь в лицо, – серьезно?
-Да, Лен, серьезней некуда. Ты же мечтала… А для тебя хоть луну с неба…
Лена резко открыла глаза. Неясные тени за окном, призрачные блики света, отражающиеся неизвестно от чего, шум ветра и при том пугающая тишина, закладывающая уши, и холодная, огромная кровать.
-Витя! Вить, Витя! – Ленка сжалась под одеялом и хрипло, срывающимся голосом звала его, боясь не услышать ответа, -Вить!
-Ленка, малыш, что случилось? – уже через мгновение он прижимал ее испуганное лицо к своей груди. – Ленок, тебе приснился страшный сон? Тише, тише… вот так…все хорошо. – его нежный шепот успокаивал и давал ощущение защищенности от всего на свете.
-Я проснулась и мне вдруг показалось, что все это был сон, что тебя не было, что НАС никогда не было…И эти жуткие тени за окном, и холодная кровать. – Степнов нашел ее чуть влажную ладошку и сжал, ласково и крепко.
-Первую ночь на новом месте часто плохо спится, – мужчина поглаживал ее растрепанные волосы, – извини, что я ушел. Мне просто не спалось, и я боялся разбудить тебя своими ерзаниями. А тени за окном — это ветви клёна бьются о стекло от ветра, – Виктор включил ночник и пересадил Лену к себе на колени, – так не страшно?
Это была их первая ночь в новом доме недалеко от побережья, так, что если прислушаться, можно было услышать плеск волн о высокие скалы. Лена только вчера сдала последний школьный экзамен, и они с Виктором тем же вечером улетели в Берген, в новый отремонтированный дом. Только их дом.
-Меня пугает эта кровать…на ней так страшно просыпаться одной, – Лена окинула взглядом огромный прямоугольник с белыми волнами простыней и одеял, – и руки не достанут, чтобы схватиться за. – Лена смутилась и прикусила губы, вспоминая, как сжимала руками края кровати в квартире Степнова, когда он ласкал ее тело.
На память Виктору пришли подобные картины и он скользнул рукой вверх по ее бедру, проводя пальцем по краю тончайших трусиков.
-А я, когда заказывал ее, просил как можно больше. – прошептал он ей у самого ушка, касаясь горячими губами тонкой кожи ее шеи. – думал, тебе понравится, – горячее дыхание коснулось уже ее плеча, а губы захватили кружевную лямку маечку, спуская ее по тонкой руке. Лена прикрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Его прикосновения возбуждали, заставляли желать продолжения.
-А я бы лучше спала с тобой на узком диване, лежать, прижавшись друг к другу…как тогда, когда однажды ты остался у меня ночевать…помнишь?
-Помню, Ленок, я помню каждый день, проведенный с тобой, не говоря уже о ночи. – он продолжал нежно целовать ее шею и плечи, – хочешь спать? – прошептал он, поглаживая ее руку.
«Издевается», – Лена прекрасно знала, что ни он, ни она теперь не уснут еще по крайней мере час, и лишь скользнула руками по его обнаженному торсу вместо ответа.
-Может, обновим кровать? – мужчина перевернул Лену на спину и склонился над ней, откидывая со лба ее светлую челку.
-Вить, я хочу…а можно…давай. – Лена покраснела и замялась. – ну…я хочу…, – Степнов вопросительно заглянул ей в глаза, чувствуя охватывающее с каждой секундой желание, – в общем… можно… жес¬тче, – выдохнула Лена, отводя взгляд, чувствуя, как пылают ее щеки и краснея еще больше от того, что он видит сейчас ее смущение.
Ее саму возбуждало, когда Виктор нежным шепотом говорил ей, где можно прикоснуться сильней, как именно ему приятней…но сама она все еще смущалась и краснела говорить ему о своих желаниях, несмотря на все попытки Виктора показать ей, что все это естественно.
«Жестче..», – Виктор не знал, насколько жестко хотела Лена и что она вообще под этим имела в виду, но, судя по ее пылающему лицу и опущенным ресницам, спрашивать не имело смысла, – «Какая она красивая, нежная», – подумал он, чувствуя под собой ее разгоряченное тело, – « И она хочет жестче».
Резко поднял девушку, сводя за спиной ее руки и крепко связывая их наволочкой, которую нащупал на стуле у кровати. Лена сглотнула, ощущая приятную пульсацию внизу живота.
Подхватил ее на руки и посадил на массивный деревянный комод, смахивая с него мелкие вещи, тюбики, ключи, журналы.
Раздвинул ее бедра, сжимая их руками чуть сильнее, чем обычно, и прислонился к ней вплотную, так, что она чувствовала его напрягшееся тело и ответную пульсацию даже через ткань его домашних штанов.
Опять его прикосновения сводили с ума, и, как в первый раз, кружили голову, смущали и в то же время ноги непроизвольно раздвигались шире, а плечи откидывались назад, открывая упругую грудь и требуя ласки.
-Говорят, с закрытыми глазами усиливаются другие чувства, – прошептал Степнов, завязывая ее глаза мягким шарфом и целуя лицо. Лена хотела что-то сказать, но мужчина закрыл ее губы горячим поцелуем, уверенно раздвигая их и затевая страстную игру с ее языком и не отрываясь, пока у девушки не вырвался первый стон наслаждения.
Виктор взял с вазы сочный спелый персик и разломил ее на две части. Коснулся одной их них Ленкиных губ, медленно проводя по ним и отстраняясь в момент, когда Лена подавалась навстречу, открывая рот в желании откусить сочный плод.
Наконец Виктор прихватил зубами краешек персика, приближаясь к губам девушки и, на этот раз, не отстраняясь.
Лена ничего не видела, и от этого ощущения и правда усиливались в несколько раз. Вот опять сочная мякоть коснулась ее губ, и она впилась в нее, чувствуя, как по подбородку и шее течет прохладный сок. Только успела коснуться его губ, как он уже целует ее шею, слизывая сладкие капельки, спускаясь все ниже к груди. Хотел снять маечку, но руки девушки были связанны за спиной. Послышался хруст ткани. Кто вообще придумал этот ненужный полупрозрачный предмет одежды?
-Куплю, куплю новые, – уже привычно прошептал он, лаская наконец ее грудь. Взял вторую половинку персика и проводил кусочками по ее горячему телу, повторяя все движения губами.
-Вить. – простонала Лена, по привычке закусывая губу, но краем сознания вспомнила, что соседей здесь нет, и, раскрыв нежные губы, застонала чуть громче.
Запахи разгоряченных тел, его частое дыхание, прикосновения…Лен¬а не могла уже терпеть и хотела потянуться к резинке его штанов, но связанные руки дали о себе знать.
Почувствовала, как он сжимает ее бедра, притягивая ближе к себе, почувствовала приятное до головокружения трение от соприкосновения с ним через тонкую ткань.
-Вить, пожалуйста. – прижавшись к его торсу, полной грудью вдыхает его запах, – Вить…
-Что, малыш? – прохрипел он с улыбкой на губах, не переставая ласкать ее податливое тело и чувствуя, что и сам уже с трудом сдерживается. Но в этот раз он не отступится, пока она полностью не расслабится и не раскроется перед ним.
-Вить. – хотелось сказать, что она уже готова, что она сойдет с ума, если он сейчас не войдет в нее, но щеки опять залились румянцем. Его руки скользнули вниз по ее животу, задержавшись там лишь на несколько мгновений, и уже опять ласкали полушария грудей. Сладостная пытка становилась непереносимой, – Вить… я уже не могу… войди в меня, – прошептала она, в слепых поисках его губ целуя подбородок, щеки, шею.
Секунды, которые кажутся вечностью, и вот из груди вырывается громкий стон. Он в ней.
Скрытый текст
Starushencia, привет!
Его руки крепко обнимают ее за талию, его губы целуют волосы. Движения все ускорялись, и он уже просто прислонился щекой к ее виску, чувствуя на шее ее прерывистое дыхание.
-Вить, да, еще чуть-чуть, – темп нарастал, и она содрогнулась всем телом, прикусывая его плечо, чтобы не закричать. Но все-таки не сдержалась и застонала, плотно обхватывая его бедрами. Обмякла в его объятиях, уткнувшись лбом ему в грудь. Еще несколько сильных толчков, и мужчина остановился, крепко обнимая ее, прикоснувшись губами к ее склоненной голове.
Все еще не двигаясь, Виктор осторожно снял с Лениных глаз шарф и провел им по капелькам пота на лбу девушки.
Лена встретилась с ним взглядом и смущенно опустила ресницы, но тут же подняла их и, не пряча взгляда, прошептала одними губами:
-Спасибо.
источник