Почему болела голова у понтия пилата

Утро выдалось сухим и жарким, а с обеда небо затянули грозовые тучи. Раскаты грома то и дело оглушали округу, но дождя все еще не было. Возможно поэтому римского наместника Понтия Пилата целый день мучили приступы мигрени: голова просто разрывалась от боли.
Ничего не могло его спасти: ни лекари, ни любимый пес, ни микстуры, привезенные из самого Рима, поэтому ему оставалось лишь терпеть эти муки, потирая виски и меняя холодный компресс.
— Может быть, опять позвать лекаря?! – тихо осведомился писарь Пилата, стараясь услужить господину и вместе с тем не вызвать его гнев.
— Этим «Осклепиусам» лишь бы кровь пускать. Готовы всю до капли выжать: будут продолжать, пока не убьют! Ведь другого ничего не умеют! Не нужно! – Пилат сидел в своем любимом кресле, потирал виски и смотрел на внутренний сад своего дома. Картина не радовала его: запустенье, мрак, низко нависшие тучи, ветер ворошил облетевшую листву. Если бы у него не болела голова, то он обязательно нашел бы что-нибудь положительное и в этом осеннем пейзаже. Но голова у него просто раскалывалась, поэтому ничего не могло его радовать. – Давай займемся местными делами, может быть, это отвлечет немного. Мой отец говорил: «Топи горе в труде»! Что требует моего вмешательства?!
— Пойманы два разбойника! – писарь развернул свиток. – Старейшины ждут вашего решения.
— Убивали людей?! – Пилат обмакнул полотенце в холодной ключевой воде и вновь приложил ко лбу.
— Да! – неуверенно ответил слуга.
— Казнить! На кресте! – Пилат вздохнул. – Скучно! Еще что-нибудь?!
— Есть еще один, кого первосвященники и старейшины хотят видеть на кресте.
— Кого?
— Иисуса из Назарета.
— Что он совершил?!
— Он объявил себя царем Иудеи, и народ верит ему.
— Это интересно! – Пилат даже приподнялся на локтях. – Приведите его ко мне. Я хочу с ним поговорить.

Пилат был благодарен богам за то, что они дали ему возможность провести этот день интересно, а не как все прочие провинциальные дни. Он любил сумасшедших, юродивых и детей – они говорили истину, даже когда сами того не понимали. Их устами говорили Боги. А если вышеперечисленные говорили просто бред, то это было тоже весело послушать. Пилат с нетерпением ждал, когда приведут арестованного. Он ждал, что боль пройдет, когда к нему придет этот чудак, который считает себя царем. Но когда в помещение ввели кроткого русого мужчину с почти женскими чертами лица и пронзительно серыми глазами, боль в голове Пилата только усилилась.
— Кто ты?! – еле выдавил он из себя.
— Я сын моего Отца! – спокойно молвил вошедший, понимающе и с сочувствием смотря на Понтия Пилата, лицо которого мертвецки побледнело.
— Иосифа из Назарета?
— Нет, Бога. Бога всех Иудеев.
— Так ты считаешь себя Царем всех Иудеев и хочешь занять место Ирода?!
— Нет, я лишь несу Слово Отца моего. Весть о Спасении рода человеческого.
— Каком Спасении?!
— Открылось Царство Божье для всех людей. Царство Любви и Надежды.
— Ты говоришь о Спасении, а фарисеи уверяют меня в том, что ты клеветник и самозванец, желающий стать царем Иудеи! Где истина?! – Пилата стал развлекать разговор. Несмотря на то, что головная боль не уходила, он улыбнулся. Он был Сократом, теперь ему осталось вывести заблуждающегося на истинный путь методом раскрытия противоречий. Вот она — маевтика.
— А истина в том, что у тебя сильно болит голова! – спокойно ответил Иисус.
— Это нетрудно понять по моему внешнему виду и поведению, особенно по этим компрессам! – Пилат улыбнулся и указал на свой туалетный столик. Заблуждающийся пытался уйти от ответа, чувствуя прорехи в своем заблуждении. Сколько раз Пилат наблюдал такое. Значит, скоро он одержит победу над заблуждениями этого человека.
— Истина в том, что у тебя сильно болит голова. А суть в том, почему она болит! – пришелец нисколько не смутился.
— Так почему?! У меня было столько докторов, но они лишь пускали мне кровь и не могли ничего объяснить. Может быть, ты сможешь?! – Пилат играл с пришельцем, но в уголке его существа затеплилась надежда избавиться от этого кошмара.
— Потому что голова твоя здесь, а сердце в Риме!
— Как так?! – Пилат не понял слова безумца.
— Ты это чувствуешь, но не можешь осознать! – спокойно ответил Иисус. – Ты здесь, когда твое Сердце, твоя Любовь в Риме.
— Ты, должно быть, безумен?! Моя жена здесь! – Пилат испугался: для него только что стала ясна причина его головной боли. – Или это она…
— Да, это Она. Рабыня твоего друга. Именно ее черты ты увидел, когда я вошел сюда. Именно ее глаза сейчас смотрят на тебя. Это она приходит к тебе в твоих снах. Это Любовь, которая тебя терзает, которой ты стыдишься и боишься, от которой уехал сюда, в провинцию. От этого и болит твоя голова: ты не с ней и не можешь быть с ней, если не откинешь мирской славы и своего положения. Пока ты Понтий Пилат, у тебя будет болеть голова.

Иисус еще много говорил, а Понтий Пилат слушал и молчал. В нем рождалась истина, которая на всех языках звучит одинаково и не написана ни в одной книге, хотя описана во многих. Он представил ее лицо, и боль ушла.
— Я сохраню тебе жизнь. Я обещаю! – Понтий Пилат встал и подошел к пришельцу. Он хотел поцеловать ему ноги, но не решился сделать это перед писарем и солдатами, конвоирующими Иисуса. – Ты несешь в себе Бога, поэтому ты должен жить, пока Бог не уйдет из тебя.

Он действительно сохранил Иисусу жизнь. Солдаты по приказу сняли его с креста живым, как только зашло солнце. Уксусная вода позволила сохранить узнику жизнь на палящем солнце. Иисусу омыли раны и через три дня в тайне отпустили на свободу.
Понтий Пилат еще месяц страдал от сомнений и головной боли, пока, наконец, не решился… Ранним утром он вышел на берег озера и бросился в воду. Тела его так и не нашли.
Через три месяца от знатного римлянина сбежала рабыня. Говорили, что она ушла на север с беглым каторжником или рабом. Мало кто мог узнать в нем Понтия Пилата, бывшего наместника императора, а кто признавал в их лицах сходство, считал его случайным.

источник

От Михаила Булгакова к Понтию Пилату. Когда мигрень заразна

Пилат сказал им: «Почему бесы не повинуются врачам вашим?»

Евангелие от Никодима, глава VIII

Вы понимаете, что такое тревога и что такое страх? Именно эти эмоции я испытываю сегодня, сидя перед компьютером, пытаясь передать свои мысли и ощущения после очередного прочтения «Мастера и Маргариты». «Не пытайтесь снять фильм или поставить спектакль по этой книге! Роль Иешуа навсегда закроет вам дорогу на подмостки!» Господи! Но я не планирую создать зрелище или сыграть роль. Я хочу найти ту связь в мыслях, идеях и представлениях Михаила Булгакова, которая привела к созданию образов Иешуа, Пилата, Мастера, Воланда и других героев этого романа, заставляющего после прочтения последней страницы вновь возвращаться к первой. Оставим в стороне до лучших времен философскую сторону романа. Не будем погружаться в мысли и поступки его героев. Только глаза врача, только душа психиатра. Предпримем попытку понять природу некоторых болезненных симптомов, которые разбросаны по страницам книги. Откуда они? Испытывал ли их автор перед тем, как создать свой роман? И в ком из героев романа больше Булгакова? В Мастере? В Иешуа Га-Ноцри? В Пилате? В Воланде? А может быть, в Коровьеве? Одни вопросы! Но главный из них, застывший в подсознании врача-психиатра, – заразна ли мегрень? Передал ли автор свои проблемы героям книги? Именно в этом вопросе прячется ответ на все остальные: в ком из героев романа затаился автор.

Чтобы защитить себя от возможных (реальных или мнимых) последствий анализа романа, проанализируем один текстологический факт: почему у Понтия Пилата болит именно голова? Не суставы, не сердце, не живот. И второе, можем ли мы, обладая современными знаниями и препаратами, помочь герою? Прежде всего следует поставить правильный диагноз. Если диагноз определен, то стратегия и тактика лечения становятся простыми и понятными.

Понтий Пилат – центральный персонаж книги. Он появляется в начале второй главы, «в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой» выходит на страницы романа и будет зримо или незримо присутствовать в нем до последней фразы эпилога: «жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат». Само сочетание белого (цвет чистоты и невинности) и кроваво-красного цвета уже воспринимается как трагическое предзнаменование.

Благодаря таланту Михаила Булгакова Понтий Пилат стоит передо мной. Я вижу его, ощущаю и пытаюсь понять. «Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы. », «. на желтоватом его бритом лице. », «. на желтоватых щеках Пилата. », «Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову. », «. заметил прокуратор, и тонкий, длинный палец с черным камнем перстня поднялся вверх. », «. неподвижный в кресле человек, бритый, с издерганным желтым лицом, человек в белой мантии с красной подбивкой. ». Желтушность кожи, слизистых. В каждом его движении, слове ощущается внутреннее напряжение, раздражительность: «. лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны». Блестящий военачальник, одержавший множество ярких побед, не нуждающийся в деньгах, принадлежащий к привилегированному сословию всадников в Риме: «. это я тебе говорю – Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!», «У меня в Кесарии есть большая библиотека, я очень богат. ». Понтий Пилат по долгу службы приезжает в Ершалаим, в город, который он ненавидит. «Ненавистный город, – вдруг почему ‑ то пробормотал прокуратор. Я бываю болен всякий раз, как мне приходится сюда приезжать. ». Он мечтает о возвращении в Кесарию, где сады, рядом нежное море, а не колючий песок. Все раздражает. Раздражительность и жестокость – основные черты характера: «. лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны. ». Только в одной строке мы прочли, что Пилат может смеяться, да и то во сне: «. жестокий прокуратор Иудеи от радости плакал и смеялся во сне. », «Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно. », «Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью. ». Кто же он на самом деле? Трус? Карьерист? Или недальновидный чиновник?

Понтий Пилат не трус. Он храбрый воин. «Вот, например, не струсил же теперешний прокуратор Иудеи, а бывший трибун в легионе, тогда, в Долине Дев, когда яростные германцы чуть не загрызли Крысобоя-великана. ». Но принимая решение о судьбе Иешуа Га-Ноцри, он ведет себя, как трус… Или как карьерист, осторожный человек? «. Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?», «На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Тиверия! – сорванный и больной голос Пилата разросся. Закон об оскорблении величества…». Он одинок. У него нет друзей. Нет, есть единственный друг – его собака Банга: «Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. », «. твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. », «Так оба они, и пес и человек, любящие друг друга, встретили праздничную ночь на балконе. ». И вот этот по-своему сильный, жестокий, но одинокий человек волею судьбы встречает Сына Бога и должен решить его судьбу, судьбу мира на многие тысячелетия вперед. Непосильная для обычного человека задача. Но Понтий Пилат обладает сильной интуицией: «. я обязан предвидеть все. Такова моя должность, а пуще всего я обязан верить своему предчувствию, ибо никогда оно еще меня не обманывало. », «. у меня предчувствие, говорю я вам! Не было случая, чтобы оно меня обмануло. ». Возможно, здесь его предчувствие обмануло. Или, наоборот, интуиция помогла ему. И он совершил то, к чему стремился Иешуа Га-Ноцри; открыл ему путь к мученической смерти, а затем к бессмертию. Мне кажется, что именно в этом предназначение Понтия Пилата, его историческая роль. Не он, не Каифа выбрали Иешуа, направили его на распятие, а это Сын Божий по воле Отца Своего выбрал их для своего воскрешения и бессмертия.

Я не нашел документального подтверждения болезни Понтия Пилата, его мучительных головных болей, мигрени. Это автор, Михаил Булгаков, «по своему образу и подобию» наградил его не суставными болями или хроническим бронхитом, плохим слухом, зрением, а именно головной болью, которой сам страдал с юности и до самой смерти. Но к этому мы обратимся несколько позже. Сейчас перед нами «жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат», он же, по-моему, избранник Божий: «. это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь… гемикрания, при которой болит полголовы… от нее нет средств, нет никакого спасения. попробую не двигать головой…». Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. », «. страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. ». Символично, что болезнь прокуратора гемикрания (мигрень) усиливалась из-за розового масла: красная роза – символ крестных мук и последующего воскресения Христа. После казни Иешуа состояние Понтия Пилата ухудшается. Он плохо спит: «Я сплю плохо, – прокуратор усмехнулся, – и все время вижу во сне лунный луч. Так смешно, вообразите. Будто бы я гуляю по этому лучу. », «. какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи. ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?» В наказание за смерть Иешуа Понтий Пилат получает бессмертие.

С тех пор он две тысячи лет мучается от бессонницы: «. более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. », «Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. ». В конце концов Михаил Булгаков, теперь как Воланд, дарит Понтию Пилату свободу и прощает его: «Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресение сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат».

Михаил Булгаков прожил несколько жизней. В первой жизни он любимый сын преподавателя Киевской духовной академии и крестник профессора той же академии. Затем студент медицинского факультета Киевского университета.

Во второй жизни еще студент, а вскоре дипломированный врач узнает о начале Первой мировой войны и поступает на работу в прифронтовой госпиталь в прекрасном европейском городе Черновицы.

С началом Октябрьского переворота и Гражданской войны начинается третья жизнь Михаила Булгакова. И в ней сразу все: неудачный первый брак, зависимость от приема морфия, первые пьесы, фельетоны и рассказы. Именно тогда начались мучительные головные боли, постоянная тревога и бессонные ночи.

Головная боль – главный бич Михаила Булгакова. Она преследовала его большую часть жизни. Она не была моносимптомом. По воспоминаниям жены писателя, Елены Сергеевны, его современников и консультирующих врачей, у Булгакова длительное время наблюдались типичные признаки сенестопатического невротического синдрома. Здесь было все: и тягостное самочувствие, которое выражается яркими патологическими ощущениями в разных частях тела, и всепоглощающая тревога, и страх. Эти ощущения, хотя и называются пациентами «болями», в отличие от них динамичны, менее определенны и странны для больного, как правило, сопровождаются беспокойством, тревогой и страхом.

Вот как описал Михаил Булгаков в рассказе «Морфий», опубликованном в 1927 г., приступ «болей»

у врача Сергея Полякова. «Вчера ночью интересная вещь произошла. Я собирался ложиться спать, как вдруг у меня сделались боли в области желудка. Но какие! Холодный пот выступил у меня на лбу. Все-таки наша медицина – сомнительная наука, должен заметить. Отчего у человека, у которого нет абсолютно никакого заболевания желудка или кишечника (аппенд., напр.), у которого прекрасная печень и почки, у которого кишечник функционирует совершенно нормально, могут ночью сделаться такие боли, что он станет кататься по постели?» И здесь же уже о докторе Бомгарде: «Письмо, от которого у получающего может сделаться мигрень… И вот она налицо. Стягивает жилку на виске… Утром проснешься, стало быть, и от жилки полезет вверх на темя, скует полголовы, и будешь к вечеру глотать пирамидон с кофеином. А каково в санях с пирамидоном?! Надо будет у фельдшера шубу взять разъездную, замерзнешь завтра в своем пальто… Что с ним такое. “Надежда блеснет…” – в романах так пишут, а вовсе не в серьезных докторских письмах. Спать, спать… Не думать больше об этом. Завтра все станет ясно… Завтра».

А вот как лечили в ту пору головную боль, мигрень (цитирую по рассказу «Морфий»): «Какой ясный закат. Мигренин – соединение antipyrin’a, coffein’a и ас. citric. В порошках по 1,0… разве можно по 1,0. Можно».

В архиве М.А.Булгакова найден врачебный бланк с медицинским заключением: «22.05.1934. Сего числа мною установлено, что у М.А.Булгакова имеется резкое истощение нервной системы с явлениями психастений, вследствие чего ему предписаны покой, постельный режим и медикаментозное лечение.

Тов. Булгаков сможет приступить к работе через 4–5 дней. Алексей Люцианович Иверов. Врач Московского художественного театра».

О подобных невротических состояниях и попытках их лечения упоминает и сама Е.С.Булгакова в дневниках 1934 г.

«13-го мы выехали в Ленинград, лечились там у доктора Полонского электризацией.

25 августа. М.А. все еще боится ходить один. Проводила его до Театра, потом зашла за ним.

13 октября. У М.А. плохо с нервами. Боязнь пространства, одиночества. Думает, не обратиться ли к гипнозу?

20 октября. М.А. созвонился с Андреем Андреевичем Арендом по поводу свидания с доктором Бергом. М.А. решил лечиться гипнозом от своих страхов.

19 ноября. После гипноза у М.А. начинают исчезать припадки страха, настроение ровное, бодрое и хорошая работоспособность. Теперь – если бы он мог еще ходить один по улице.

21 ноября. Вечером – Берг. Внушал М.А., что завтра он пойдет один к Леонтьевым.

22 ноября. В десять часов вечера М.А. поднялся, оделся и пошел один к Леонтьевым. Полгода он не ходил один».

В письмах к В.Вересаеву, тоже врачу по профессии, Булгаков признавался: «Болен я стал, Викентий Викентьевич. Симптомов перечислять не стану, скажу лишь, что на деловые письма перестал отвечать. И бывает часто ядовитая мысль – уж не совершил ли я в самом деле свой круг?» Болезнь заявляла о себе крайне неприятными ощущениями «темнейшего беспокойства», «полной безнадежности, нейрастенических страхов».

В своих дневниках Елена Сергеевна часто упоминает о головных болях Булгакова еще задолго до первых манифестаций поражения почек. 01.05.1934: «Вчера у нас ужинали Горчаков, Никитин… Встретил их М.А., лежа в постели, у него была дикая головная боль. Но потом он ожил и встал к ужину».

29.08.1934 : «М.А. вернулся с дикой мигренью (очевидно, как всегда, Аннушка зажала еду), лег с грелкой на голове и изредка вставлял свое слово».

Видимо, в один из таких (мигренозных?) приступов головных болей у Булгакова его застал дома главный администратор Художественного театра Ф.Н.Михальский (знаменитый Филипп Филиппович Тулумбасов из «Театрального романа»), который вспоминал: «На диване полулежит Михаил Афанасьевич. Ноги в горячей воде, на голове и на сердце холодные компрессы. “Ну, рассказывайте!”. Я несколько раз повторяю рассказ и о звонке А.С.Енукидзе, и о праздничном настроении в театре. Пересилив себя, Михаил Афанасьевич поднимается. Ведь что-то надо делать. “Едем! Едем!”».

В архиве, собранном Е.С.Булгаковой, имеется серия рецептов, документально свидетельствующих о назначении писателю лекарственных препаратов (аспирин, пирамидон, фенацетин, кодеин, кофеин, иногда вместе с люминалом), о чем в рецептурной сигнатуре так и было обозначено – «при головных болях». Эти рецепты выписывались с завидной регулярностью лечащим врачом Захаровым, прибегавшим к тому же ко всяческим ухищрениям для бесперебойного обеспечения несчастного пациента этими препаратами. Подтверждением может служить одна из его записок к жене М.А.Булгакова: «Глубокоуваж. Елена Сергеевна. Выписываю аспирин, кофеин и кодеин не вместе, а порознь для того, чтобы аптека не задержала выдачу приготовлением. Дадите М.А. таблетку аспирина, табл. кофеина и табл. кодеина. Ложусь я поздно. Позвоните мне. Захаров. 26.04.1939». Это уже не помогало, а разрушало организм.

В то время инъекции сернокислой магнезии, пиявки и кровопускания были основным средством лечения артериальной гипертонии. Так, в одной из записей в дневнике Е.С.Булгаковой находим: «09.10.1939. Вчера большое кровопускание – 780 г, сильная головная боль. Сегодня днем несколько легче, но приходится принимать порошки».

Состояние больного продолжает ухудшаться, что проявляется непрекращающимися головными болями (наиболее вероятно, вследствие тяжелой гипертонии), признаками нарастающей азотемической интоксикации.

Из дневника Е.С Булгаковой: «24 января 1940 года. Плохой день. У Миши непрекращающаяся головная боль. Принял четыре усиленных порошка – не помогло. Приступы тошноты. Живем последние дни плохо, мало кто приходит, звонит. Миша правил роман. Я писала. Жалуется на сердце. Часов в восемь вышли на улицу, но сразу вернулись – не мог, устал».

За две недели до смерти визит врача из поликлиники Наркомздрава.

«25.02.1940. Status: Общее тяжелое состояние, резкие тяжелые головные боли. Сердце: тоны глухие. Аритмии не отмечается. Пульс симметричен на обеих руках, но неравномерен 74–92 в 1 минуту. Кровяное давление макс. 195–200, мин. – 100. Впечатление предуремического состояния. Врач М.Росселов».

«Булгаков лежал на постели голый, в одной набедренной повязке (даже простыни причиняли ему боль), и вдруг спросил меня: “Похож я на Христа. ” Тело его было сухо. Он очень похудел . ». Судя по всему, Булгаков был человеком глубоко верующим. Не лекарства, не врачи могли избавить его от страданий, от головной боли и других мучений, а встреча с Иисусом. Услышать Его голос, ощутить Его прикосновение. Однако действительность, в которой пребывал писатель, была ближе к аду, а не к раю или хотя бы чистилищу. Здесь царствовали бесы во главе с сатаной-кесарем, и встретить здесь Сына Божьего было так же невероятно, как и выздороветь. Это был самый тяжелый, четвертый период жизни, начавшийсяся с конца 1920-х годов.

Цензура, одна за другой запрещаются пьесы, книги Булгакова изымаются из библиотек, а 18 апреля 1930 г., в пятницу Страстной недели (Отметьте это! Вспомните судьбу Иисуса, или Иешуа Га-Ноцри!) ему звонит Сталин. Кажется, что еще немного, и появится расписка, написанная кровью. Вначале разговор обнадежил («Мне очень нужно с Вами поговорить!» – надеялся Булгаков. О чем он хотел говорить с «кесарем»? О той же цензуре, о свободе слова?), но вскоре стало очевидно, что встреча не состоится и ничего в жизни Булгакова не изменится. (Расписка прячется под замок в шкатулку до лучших, или страшных дней.) Ведь не случайно в том же «Мольере» появляется глава «Нехорошая пятница», где многократно повторяется: «пятница – это самый скверный день», «пятница, пятница – опять начинается эта ипохондрия», «это пятница – с этим уже ничего не поделаешь». Да и Мольер умрет именно в эту нехорошую пятницу, из его горла хлынет кровь… Это в горле Булгакова, в его душе поселился страх. Ничего не помогало, ни многократные визиты «кесаря» во МХАТ, ни задуманная пьеса «Батум». Вокруг совершаются аресты близких или просто знакомых ему людей.

В любую ночь могут прийти и за ним. Страх порождает трусость, а трусость награждает человека множеством белезней. Булгаков знал это. Страх сжимал обручами голову, заставлял закрыть все окна и двери и принимать горстями обезболивающие лекарства.

Несколько раз пытался Понтий Пилат, или сам Автор, спасти Иешуа Га-Ноцри от казни. В черновиках своего романа 1928 г. Михаил Булгаков пишет: «Прокуратор лично допросил бродягу и нашел, что Иешуа Га-Ноцри психически болен. Больные речи его и послужили причиной судебной ошибки. Прокуратор Иудеи смертный приговор Синедриона не утверждает. Но, вполне соглашаясь с тем, что Иешуа опасен в Ершалаиме, прокуратор дает распоряжение о помещении его, Га-Ноцри, в лечебницу в Кесарии Филипповой при резиденции прокуратора…». Еще одна попытка Понтия Пилата изменить Божий промысел, отвести смерть от Иешуа. Возможно, вспомнил Михаил Афанасьевич о своей основной профессии и попытался стать немного психиатром. Однако все уже предначерчено. Следующая фраза в черновиках: «Секретарь исчез». Исчез, растворился, нет человека. Также исчезали люди по воле другого Кесаря. Но здесь воля Господа неизменна. Пилат смотрит в глаза Иешуа, а видит вместо лица Иешуа обрюзгшее лицо кесаря. Так и Булгаков, создавая свой роман, думал о своем «кесаре» и его воле, и «тревога клювом застучала у него в груди».

Страх подавляет все – эмоции, волю, желания, разрушает здоровье. Стоит задуматься: а в чем корни возникшего страха? Что это – особенности характера или воздействие злых сил, которые пытаются навязать гению свою волю, заставить его жить и писать по их указке, а за отказ начинают истязать его плоть и разрывать душу. Очень трудно не поддаться искушению и продолжать идти своей дорогой. И как результат – вместо героя-демона плутовского романа появилось то, что меркнет перед образами Мастера, Иешуа, Пилата. Гений, талант извратить, уничтожить непросто. Бесы мучают, запугивают, начинают разрушать организм. Сама историческая эпоха, судьба России помогает их планам. Однако здесь они просчитались. Им удалось уничтожить государство, заставить жить целый народ по бесовским законам, посадить на трон сатану-кесаря, но поработить гения, заставить подписаться своей кровью они не смогли. И, как расплата за свою победу, гений обрек себя на мучения. Возможно, когда-нибудь мы оценим христианский подвиг Михаила Булгакова и приобщим его к кагорте русских святых, не сдавшихся и боровшихся с темными силами до последнего вздоха. Перебои в сердечном ритме, работе почек, кишечника, нестерпимая головная боль и, как удар в спину гения, слепота. Порой не хватает сил для борьбы с пришельцами из ада. Хочется, хоть на время, поделиться своими страданиями, наградить ими своих литературных героев. Последний всплеск бесовского воздействия – это пьеса «Батум» и мучающий вечный вопрос: будет ли сатана-кесарь на сегодняшнем спектакле. По тексту романа разбросано потаенное желание отступить от предназначения Господа и обратиться за помощью к другим силам, таким заманчивым и вроде бы всемогущим, которые только и ждут твоей расписки кровью. Однако не следует забывать о промысле Божьем. Автор выдержал, и, уже в облике Мастера, не сдался, не встал на колени, а словами Иешуа Га-Ноцри произнес, что «в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость». Он это знал, но был бессилен. И эти слова очистили автора от всех его прошлых грехов и даровали бессмертие его роману, главному в его жизни, а 10 марта 1940 г. в Прощенное воскресенье «протянулась долгожданная лунная дорога» и «…человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежали он. – Мне туда, за ним? – спросил беспокойно мастер…». Иди за ним, за твоим alter ego, туда в лучший из миров, где нет ни цензуры, ни злобного кесаря, ни головной боли, а нам оставь свои рассказы и пьесы, и свой роман, который, прочтя последнюю страницу, хочется закрыть и вновь открыть на первой и читать, читать, читать…

P.S. Я обещал подобрать современные лекарственные препараты и попытаться вылечить одного из героев романа. Закончив излагать свои впечатления от перечитанного романа, я понял, что лечить ни героев романа, ни самого автора я не стану. Да упокоятся их души в вечной жизни! Аминь.

Впервые опубликовано в «Дневник психиатра» №01 2017, размещено с любезного разрешения редакции.

источник

Авиация (121)
Астрономические явления (17)
Атмосферные конвективные явления (13)
Атмосферные оптические явления (29)
Атмосферные электрические явления (9)
Бабочки (17)
ВАТИКАН (23)
Владимир Джанибеков (8)
Водолей (19)
Вокруг Солнечной системы (49)
Вопрос-Ответ (1765)
Габсбурги (14)
Гаремы (7)
Далёкий космос (60)
Дальние страны (834)
Дорога — это жизнь (28)
Животные (472)
Загадки истории (445)
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ИМЕНА (730)
Замки и Дворцы (27)
ЗАПОВЕДНИКИ (13)
ЗДОРОВЬЕ (243)
Земля (96)
ЗЕРКАЛО (5)
Искусство (457)
Истории любви (124)
ИСТОРИЯ (1583)
История одного стихотворения (2035)
История одной картины (904)
Книги для детей (235)
Краса ветвей зависит от корней (29)
КУЛЬТУРА (172)
Легенды и мифы (135)
ЛИТЕРАТУРА (175)
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ГЕРОИ (150)
ЛИЦА ИСТОРИИ (496)
ЛИЦА РАЗВЕДКИ (145)
ЛЮДИ (386)
Люди-легенды (120)
МАЯКИ (9)
Микеланджело Буонарроти (25)
Микробиология: ВИРУСЫ и БАКТЕРИИ (24)
МИКРОмир (16)
Мода (41)
Москва (70)
Музеи (115)
Наполеон Бонапарт (58)
Насекомые (85)
НАУКА (415)
Облака (12)
Оружие (22)
ОТКРЫТИЯ и ИЗОБРЕТЕНИЯ (229)
ПАРАЗИТЫ (23)
Первые среди равных (178)
ПЛАНЕТАРИЙ (1)
Поэзия (699)
Праздники (31)
Притчи (33)
Проза (446)
Прошлое и настоящее Ташкента (193)
Психология (76)
Птицы (181)
Растения (82)
Рекорды (19)
РОЗА ВЕТРОВ (22)
Романовы (98)
Россия (906)
Сады и парки (34)
Самарканд — столица Тамерлана (22)
Санкт-Петербург (104)
Символы (120)
Скульпторы (32)
СЛОВАРЬ (15)
Соборы и Мечети (65)
СПИРАЛЬ ВРЕМЕНИ (23)
Судьбы человеческие (1250)
ТАЙНЫ и ЗАГАДКИ (322)
Ташкент (18)
Узбекистан (193)
Фарфор (8)
ФЕНОМЕН (167)
Фотографии (416)
ФОТОГРАФЫ и их фотографии (183)
Фра Беато Анджелико (13)
ХУДОЖНИКИ (656)
ЦВЕТЫ (39)
ЧАЙ (21)
ЧЕЛОВЕК и ПРИРОДА (41)
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ (663)
ЭКСПЕДИЦИИ и НАХОДКИ (286)
ЭПОХА СССР (195)
ЮСУПОВЫ (21)

Пилат сказал им: «Почему бесы не повинуются врачам вашим?»

Евангелие от Никодима, глава VIII

Вы понимаете, что такое тревога и что такое страх? Именно эти эмоции я испытываю сегодня, сидя перед компьютером, пытаясь передать свои мысли и ощущения после очередного прочтения «Мастера и Маргариты». «Не пытайтесь снять фильм или поставить спектакль по этой книге! Роль Иешуа навсегда закроет вам дорогу на подмостки!». Господи! Но я не планирую создать зрелище или сыграть роль. Я хочу найти ту связь в мыслях, идеях и представлениях Михаила Булгакова, которая привела к созданию образов Иешуа, Пилата, Мастера, Воланда и других героев этого романа, заставляющего после прочтения последней страницы вновь возвращаться к первой. Оставим в стороне до лучших времен философскую сторону романа. Не будем погружаться в мысли и поступки его героев. Только глаза врача, только душа психиатра. Предпримем попытку понять природу некоторых болезненных симптомов, которые разбросаны по страницам книги. Откуда они? Испытывал ли их автор перед тем, как создать свой роман? И в ком из героев романа больше Булгакова? В Мастере? В Иешуа Га-Ноцри? В Пилате? В Воланде? А может быть, в Коровьеве? Одни вопросы! Но главный из них, застывший в подсознании врача-психиатра, – заразна ли мигрень? Передал ли автор свои проблемы героям книги? Именно в этом вопросе прячется ответ на все остальные: в ком из героев романа затаился автор.

Благодаря таланту Михаила Булгакова Понтий Пилат стоит передо мной. Я вижу его, ощущаю и пытаюсь понять. «Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы. », «. на желтоватом его бритом лице. », «. на желтоватых щеках Пилата. », «Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову. », «. заметил прокуратор, и тонкий, длинный палец с черным камнем перстня поднялся вверх. », «. неподвижный в кресле человек, бритый, с издерганным желтым лицом, человек в белой мантии с красной подбивкой. ». Желтушность кожи, слизистых. В каждом его движении, слове ощущается внутреннее напряжение, раздражительность: «. лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны». Блестящий военачальник, одержавший множество ярких побед, не нуждающийся в деньгах, принадлежащий к привилегированному сословию всадников в Риме: «. это я тебе говорю – Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!», «У меня в Кесарии есть большая библиотека, я очень богат. ». Понтий Пилат по долгу службы приезжает в Ершалаим, в город, который он ненавидит. «Ненавистный город, – вдруг почему‑то пробормотал прокуратор. Я бываю болен всякий раз, как мне приходится сюда приезжать. ». Он мечтает о возвращении в Кесарию, где сады, рядом нежное море, а не колючий песок. Все раздражает. Раздражительность и жестокость – основные черты характера: «. лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны. ». Только в одной строке мы прочли, что Пилат может смеяться, да и то во сне: «. жестокий прокуратор Иудеи от радости плакал и смеялся во сне. », «Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно. », «Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью. ». Кто же он на самом деле? Трус? Карьерист? Или недальновидный чиновник?

Я не нашел документального подтверждения болезни Понтия Пилата, его мучительных головных болей, мигрени. Это автор, Михаил Булгаков, «по своему образу и подобию» наградил его не суставными болями или хроническим бронхитом, плохим слухом, зрением, а именно головной болью, которой сам страдал с юности и до самой смерти. Но к этому мы обратимся несколько позже. Сейчас перед нами «жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат», он же, по-моему, избранник Божий: «. это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь… гемикрания, при которой болит полголовы… от нее нет средств, нет никакого спасения. попробую не двигать головой…». Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. », «. страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. ». Символично, что болезнь прокуратора гемикрания (мигрень) усиливалась из-за розового масла: красная роза – символ крестных мук и последующего воскресения Христа. После казни Иешуа состояние Понтия Пилата ухудшается. Он плохо спит: «Я сплю плохо, – прокуратор усмехнулся, – и все время вижу во сне лунный луч. Так смешно, вообразите. Будто бы я гуляю по этому лучу. », «. какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи. ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?». В наказание за смерть Иешуа Понтий Пилат получает бессмертие.

Вот как описал Михаил Булгаков в рассказе «Морфий», опубликованном в 1927 г., приступ «болей» у врача Сергея Полякова. «Вчера ночью интересная вещь произошла. Я собирался ложиться спать, как вдруг у меня сделались боли в области желудка. Но какие! Холодный пот выступил у меня на лбу. Все-таки наша медицина – сомнительная наука, должен заметить. Отчего у человека, у которого нет абсолютно никакого заболевания желудка или кишечника (аппенд., напр.), у которого прекрасная печень и почки, у которого кишечник функционирует совершенно нормально, могут ночью сделаться такие боли, что он станет кататься по постели?». И здесь же уже о докторе Бомгарде: «Письмо, от которого у получающего может сделаться мигрень… И вот она налицо. Стягивает жилку на виске… Утром проснешься, стало быть, и от жилки полезет вверх на темя, скует полголовы, и будешь к вечеру глотать пирамидон с кофеином. А каково в санях с пирамидоном?! Надо будет у фельдшера шубу взять разъездную, замерзнешь завтра в своем пальто… Что с ним такое. “Надежда блеснет…” – в романах так пишут, а вовсе не в серьезных докторских письмах. Спать, спать… Не думать больше об этом. Завтра все станет ясно… Завтра».

В архиве М.А. Булгакова найден врачебный бланк с медицинским заключением: «22.05.1934. Сего числа мною установлено, что у М.А. Булгакова имеется резкое истощение нервной системы с явлениями психастений, вследствие чего ему предписаны покой, постельный режим и медикаментозное лечение.

О подобных невротических состояниях и попытках их лечения упоминает и сама Е.С. Булгакова в дневниках 1934 г.

«13-го мы выехали в Ленинград, лечились там у доктора Полонского электризацией.

25 августа. М.А. все еще боится ходить один. Проводила его до Театра, потом зашла за ним.

13 октября. У М.А. плохо с нервами. Боязнь пространства, одиночества. Думает, не обратиться ли к гипнозу?

21 ноября. Вечером – Берг. Внушал М.А., что завтра он пойдет один к Леонтьевым.

22 ноября. В десять часов вечера М.А. поднялся, оделся и пошел один к Леонтьевым. Полгода он не ходил один».

В письмах к В. Вересаеву, тоже врачу по профессии, Булгаков признавался: «Болен я стал, Викентий Викентьевич. Симптомов перечислять не стану, скажу лишь, что на деловые письма перестал отвечать. И бывает часто ядовитая мысль – уж не совершил ли я в самом деле свой круг?». Болезнь заявляла о себе крайне неприятными ощущениями «темнейшего беспокойства», «полной безнадежности, нейрастенических страхов».

Видимо, в один из таких (мигренозных?) приступов головных болей у Булгакова его застал дома главный администратор Художественного театра Ф.Н. Михальский (знаменитый Филипп Филиппович Тулумбасов из «Театрального романа»), который вспоминал: «На диване полулежит Михаил Афанасьевич. Ноги в горячей воде, на голове и на сердце холодные компрессы. “Ну, рассказывайте!”. Я несколько раз повторяю рассказ и о звонке А.С. Енукидзе, и о праздничном настроении в театре. Пересилив себя, Михаил Афанасьевич поднимается. Ведь что-то надо делать. “Едем! Едем!”».

В архиве, собранном Е.С. Булгаковой, имеется серия рецептов, документально свидетельствующих о назначении писателю лекарственных препаратов (аспирин, пирамидон, фенацетин, кодеин, кофеин, иногда вместе с люминалом), о чем в рецептурной сигнатуре так и было обозначено – «при головных болях». Эти рецепты выписывались с завидной регулярностью лечащим врачом Захаровым, прибегавшим к тому же ко всяческим ухищрениям для бесперебойного обеспечения несчастного пациента этими препаратами. Подтверждением может служить одна из его записок к жене М.А. Булгакова: «Глубокоуваж. Елена Сергеевна. Выписываю аспирин, кофеин и кодеин не вместе, а порознь для того, чтобы аптека не задержала выдачу приготовлением. Дадите М.А. таблетку аспирина, табл. кофеина и табл. кодеина. Ложусь я поздно. Позвоните мне. Захаров. 26.04.1939». Это уже не помогало, а разрушало организм.

В то время инъекции сернокислой магнезии, пиявки и кровопускания были основным средством лечения артериальной гипертонии. Так, в одной из записей в дневнике Е.С. Булгаковой находим: «09.10.1939. Вчера большое кровопускание – 780 г, сильная головная боль. Сегодня днем несколько легче, но приходится принимать порошки».

Из дневника Е.С. Булгаковой: «24 января 1940 года. Плохой день. У Миши непрекращающаяся головная боль. Принял четыре усиленных порошка – не помогло. Приступы тошноты. Живем последние дни плохо, мало кто приходит, звонит. Миша правил роман. Я писала. Жалуется на сердце. Часов в восемь вышли на улицу, но сразу вернулись – не мог, устал».

За две недели до смерти визит врача из поликлиники Наркомздрава.

«Булгаков лежал на постели голый, в одной набедренной повязке (даже простыни причиняли ему боль), и вдруг спросил меня: “Похож я на Христа. ”. Тело его было сухо. Он очень похудел . ». Судя по всему, Булгаков был человеком глубоко верующим. Не лекарства, не врачи могли избавить его от страданий, от головной боли и других мучений, а встреча с Иисусом. Услышать Его голос, ощутить Его прикосновение. Однако действительность, в которой пребывал писатель, была ближе к аду, а не к раю или хотя бы чистилищу. Здесь царствовали бесы во главе с сатаной-кесарем, и встретить здесь Сына Божьего было так же невероятно, как и выздороветь. Это был самый тяжелый, четвертый период жизни, начавшийся с конца 1920-х годов.

Несколько раз пытался Понтий Пилат, или сам Автор, спасти Иешуа Га-Ноцри от казни. В черновиках своего романа 1928 г. Михаил Булгаков пишет: «Прокуратор лично допросил бродягу и нашел, что Иешуа Га-Ноцри психически болен. Больные речи его и послужили причиной судебной ошибки. Прокуратор Иудеи смертный приговор Синедриона не утверждает. Но, вполне соглашаясь с тем, что Иешуа опасен в Ершалаиме, прокуратор дает распоряжение о помещении его, Га-Ноцри, в лечебницу в Кесарии Филипповой при резиденции прокуратора…». Еще одна попытка Понтия Пилата изменить Божий промысел, отвести смерть от Иешуа. Возможно, вспомнил Михаил Афанасьевич о своей основной профессии и попытался стать немного психиатром. Однако все уже предначертано. Следующая фраза в черновиках: «Секретарь исчез». Исчез, растворился, нет человека. Также исчезали люди по воле другого Кесаря. Но здесь воля Господа неизменна. Пилат смотрит в глаза Иешуа, а видит вместо лица Иешуа обрюзгшее лицо кесаря. Так и Булгаков, создавая свой роман, думал о своем «кесаре» и его воле, и «тревога клювом застучала у него в груди».

Впервые опубликовано в «Дневник психиатра» №01 2017, размещено с любезного разрешения редакции.

источник

Утро выдалось сухим и жарким, а с обеда небо затянули грозовые тучи. Раскаты грома то и дело оглушали округу, но дождя все еще не было. Возможно поэтому римского наместника Понтия Пилата целый день мучили приступы мигрени: голова просто разрывалась от боли.
Ничего не могло его спасти: ни лекари, ни любимый пес, ни микстуры, привезенные из самого Рима; поэтому ему оставалось лишь терпеть эти муки, потирая виски и меняя холодный компресс.
– Может быть, опять позвать лекаря?! – тихо осведомился писарь Пилата, стараясь услужить господину и вместе с тем не вызвать его гнев.
– Этим «Эскулапам» лишь бы кровь пускать. Готовы всю до капли выжать: будут продолжать, пока не убьют! Другого ничего не умеют! Не нужно! – Пилат сидел в своем любимом кресле, потирал виски и смотрел на внутренний сад своего дома. Картина не радовала его: запустенье, мрак, низко нависшие тучи, ветер ворошил облетевшую листву. Если бы у него не болела голова, то он обязательно нашел бы что-нибудь положительное и в этом осеннем пейзаже. Но голова у него просто раскалывалась, поэтому ничего не могло его радовать. – Давай займемся местными делами, может быть, это отвлечет немного. Мой отец говорил: «Топи горе в труде»! Что требует моего вмешательства?!
– Пойманы два разбойника! – писарь развернул свиток. – Старейшины ждут вашего решения.
– Убивали людей?! – Пилат обмакнул полотенце в холодной ключевой воде и вновь приложил ко лбу.
– Да! – неуверенно ответил слуга.
– Казнить! На кресте! – Пилат вздохнул. – Скучно! Еще что-нибудь?!
– Есть еще один, кого первосвященники и старейшины хотят видеть на кресте.
– Кого?
– Иисуса из Назарета.
– Что он совершил?!
– Он объявил себя царем Иудеи, и народ верит ему.
– Это интересно! – Пилат даже приподнялся на локтях. – Приведите его ко мне. Я хочу с ним поговорить.

Пилат был благодарен богам за то, что они дали ему возможность провести этот день интересно, а не как все прочие провинциальные дни. Он любил сумасшедших, юродивых и детей – они говорили истину, даже когда сами того не понимали. Их устами говорили Боги. А если вышеперечисленные говорили просто бред, то это было тоже весело послушать. Пилат с нетерпением ждал, когда приведут арестованного. Он ждал, что боль пройдет, когда к нему придет этот чудак, который считает себя царем. Но когда в помещение ввели кроткого русого мужчину с почти женскими чертами лица и пронзительно серыми глазами, боль в голове Пилата только усилилась.
– Кто ты?! – еле выдавил он из себя.
– Я сын моего Отца! – спокойно молвил вошедший, понимающе и с сочувствием смотря на Понтия Пилата, лицо которого мертвецки побледнело.
– Иосифа из Назарета?
– Нет, Бога. Бога всех Иудеев.
– Так ты считаешь себя Царем всех Иудеев и хочешь занять место Ирода?!
– Нет, я лишь несу Слово Отца моего. Весть о Спасении рода человеческого.
– Каком Спасении?!
– Открылось Царство Божье для всех людей. Царство Любви и Надежды.
– Ты говоришь о Спасении, а фарисеи уверяют меня в том, что ты клеветник и самозванец, желающий стать царем Иудеи! Где истина?! – Пилата стал развлекать разговор. Несмотря на то, что головная боль не уходила, он улыбнулся. Он был Сократом, теперь ему осталось вывести заблуждающегося на истинный путь методом раскрытия противоречий. Вот она – маевтика.
– А истина в том, что у тебя сильно болит голова! – спокойно ответил Иисус.
– Это нетрудно понять по моему внешнему виду и поведению, особенно по этим компрессам! – Пилат улыбнулся и указал на свой туалетный столик. Заблуждающийся пытался уйти от ответа, чувствуя прорехи в своем заблуждении. Сколько раз Пилат наблюдал такое. Значит, скоро он одержит победу над заблуждениями этого человека.
– Истина в том, что у тебя сильно болит голова. А суть в том, почему она болит! – пришелец нисколько не смутился.
– Так почему?! У меня было столько докторов, но они лишь пускали мне кровь и не могли ничего объяснить. Может быть, ты сможешь?! – Пилат играл с пришельцем, но в уголке его существа затеплилась надежда избавиться от этого кошмара.
– Потому что голова твоя здесь, а сердце в Риме!
– Как так?! – Пилат не понял слова безумца.
– Ты это чувствуешь, но не можешь осознать! – спокойно ответил Иисус. – Ты здесь, когда твое Сердце, твоя Любовь в Риме.
– Ты, должно быть, безумен?! Моя жена здесь! – Пилат испугался: для него только что стала ясна причина его головной боли. – Или это она…
– Да, это Она. Рабыня твоего друга. Именно ее черты ты увидел, когда я вошел сюда. Именно ее глаза сейчас смотрят на тебя. Это она приходит к тебе в твоих снах. Это Любовь, которая тебя терзает, которой ты стыдишься и боишься, от которой уехал сюда, в провинцию. От этого и болит твоя голова: ты не с ней и не можешь быть с ней, если не откинешь мирской славы и своего положения. Пока ты Понтий Пилат, у тебя будет болеть голова.

Иисус еще много говорил, а Понтий Пилат слушал и молчал. В нем рождалась истина, которая на всех языках звучит одинаково и не написана ни в одной книге, хотя описана во многих. Он представил ее лицо, и боль ушла.
– Я сохраню тебе жизнь. Я обещаю! – Понтий Пилат встал и подошел к пришельцу. Он хотел поцеловать ему ноги, но не решился сделать это перед писарем и солдатами, конвоирующими Иисуса. – Ты несешь в себе Бога, поэтому ты должен жить, пока Бог не уйдет из тебя.

источник

Головная боль — частая спутница современного человека. Потому доля препаратов, помогающих от нее избавиться, на мировом фармацевтическом рынке ежегодно увеличивается на 16 процентов. Иногда достаточно одной таблетки, чтобы вскоре почувствовать облегчение. И в этом смысле мы в более выгодном положении, чем наши далекие предки, которые тоже страдали от головной боли, но не имели необходимых лекарств, из-за чего порой принимали неправильные, а то и трагические решения.

Однажды моя приятельница пожаловалась своей старенькой маме, что у нее очень болит голова. «А как это — болит? — поинтересовалась 90-летняя женщина, постучав пальцем по лбу. — Что там может болеть?». Несмотря на свой возраст, она прекрасно себя чувствовала. Но такие индивидуумы, к сожалению, скорее исключения из общего правила.

Мы с подругой часто вспоминаем этот забавный разговор. Когда у кого-то из нас резко поднимается давление или начинается приступ мигрени, и спасти от ужасного состояния может только лекарство, которое приходится всегда иметь при себе.

Да, поколение наших родителей, бабушек и дедушек было крепче и здоровее нашего. Сейчас даже дети часто жалуются на головную боль. Известный украинский невропатолог, кандидат медицинских наук Владимир Берсенев как-то рассказывал о том, что среди его маленьких пациентов есть такие, которые все время живут с головной болью из-за перенесенных родовых травм. И только эффективное медикаментозное лечение может в какой-то степени облегчить их страдания.

Доктор Владимир Берсенев считает, что существует 36 вариантов болей в голове и каждый из них имеет свои причины, которые определяют технологию лечения. В одной из своих книг — «Понтий Пилат. Выписки из «истории болезни» украинский невропатолог даже спорит с Михаилом Булгаковым, который, как известно, по профессии тоже был врачом. В своем романе «Мастер и Маргарита» писатель ставит прокуратору Иудеи, который страдал от невыносимых приступов головной боли, диагноз — гемикрания. Греческое слово hemicrania означает «половина головы». Так в ту пору называли болезнь, которая в наше время именуется мигренью.

Как известно, головная боль при этом заболевании концентрируется чаще всего в одной половине головы.

Описания головных болей, свойственных приступу мигрени, встречаются в письменах древней шумерской цивилизации, существовавшей более 3000 лет до нашей эры. Гемикрания упоминается в трудах Гиппократа и Парацельса. Скорее всего, Михаил Булгаков был знаком с их сочинениями, возможно, потому у героя его книги и сложилась именно такая «история болезни».

Однако, тщательно проанализировав текст романа, наш современник доктор Берсенев приходит к выводу, что симптомы заболевания, мучившего Понтия Пилата, свидетельствуют о том, что прокуратора Иудеи, отправившего на казнь Иешуа, преследовали приступы невралгии тройничного нерва. При этом заболевании тоже очень сильно болит голова.

Сама по себе эта историческая и литературоведческая диагностика, конечно, интересна. Но, к сожалению, она не спасает от мигрени, которая знакома более чем 11% населения планеты. И чаще всего от этого «аристократического», по мнению некоторых врачей, недуга страдают женщины. Многим из них приходится испытывать сильные головные боли, которые иногда сопровождаются тошнотой и рвотой, обостренной чувствительностью к свету и звукам.

Мигрень относится к головным болям сосудистого типа. Когда происходит расширение стенок кровеносных сосудов, питающих головной мозг, они начинают давить на окружающие их нервные клетки. Потому и возникают такие болезненные и очень неприятные ощущения, когда все вызывает раздражение.

У головной боли при мигрени есть предвестники, которые называют аурой. У одних больных появляются пелена, «мушки» перед глазами, их мучения усиливает яркий свет. Других начинают выводить из себя запахи, которые кажутся невыносимыми. Некоторые больные жалуются на нарушения слуха, речи, координации движений. Проявления ауры зависят от того, какие участки мозга больше страдают от дисбаланса кровообращения.

Особенно часто приступы мигрени провоцируют резкая перемена погоды, физическое перенапряжение, бессонница, вдыхание запахов, раздражающих дыхательные пути, психологические травмы и прием алкогольных напитков. У женщин головные боли нередко вызывают гормональные изменения в организме, связанные с менструальным циклом.

Приступ мигрени может длиться от нескольких часов до трех суток. После его окончания у многих появляется чувство полного истощения умственных и физических сил. Медикаментозное лечение приступа должно начинаться как можно раньше, желательно с момента появления ауры или первых признаков головной боли. Существует много фармацевтических препаратов, облегчающих или полностью купирующих приступы мигрени.

Однако причиной головной боли может быть не только мигрень. Иногда головная боль является единственным симптомом серьезных патологий головного мозга: черепно-мозговых травм, опухолей мозга и мозговых оболочек, воспаления мозговых оболочек (менингита и менингоэнцефалита). Частые головные боли возникают при артериальной гипертензии, повышенном внутричерепном давлении и атеросклерозе мозговых сосудов. Резкая и сильная головная боль может быть признаком транзиторной ишемической атаки — предшественницы инсульта.

Причиной головной боли могут быть и другие патологии — неврозы, эндокринные нарушения, болезни глаз и синуситы.

«Немозговые» головные боли обусловлены также интоксикацией при вирусных и бактериальных инфекциях. Вспомните, как болит голова при гриппе и ангине. Иногда голова становится жертвой побочного действия лекарственных препаратов — оральных контрацептивов, кофеина и нитроглицерина. Может разболеться голова и под воздействием химических веществ (алкоголя, свинца, окиси углерода). Головной болью проявляют себя гипоксия и другие нарушения метаболизма. Довольно часто болит голова у людей с остеохондрозом шейного отдела позвоночника и т.п.

Именно поэтому важно не игнорировать головную боль, а правильно диагностировать и лечить.

Для избавления от головных болей, не связанных с тяжелыми заболеваниями мозга, применяются процедуры, при которых улучшаются кровообращение и нервная проводимость в тканях.

Это, прежде всего, мануальная терапия и лечебный массаж, различные физиотерапевтические процедуры.

Специальные физические упражнения укрепляют целевые органы и системы, вызывающие головную боль, а также оказывают тонизирующее действие. Некоторым забыть о головной боли помогают лечебные ванны и гирудотерапия.

источник